–
– Откуда нам знать, если ты не говоришь? – усмехается Рэнсом, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в шею. – Давай, малышка. Все в порядке. Ты можешь это сказать.
Я делаю глубокий вдох и снова выдыхаю, позволяя прикосновению его губ успокоить мои нервы и разогнать жар в животе, который побуждает меня двигаться вперед.
– Он просунул пальцы в мою…
Я едва успеваю произнести только первый слог, как мое лицо снова вспыхивает.
Губы Мэлиса изгибаются в львиной улыбке, и он наклоняется вперед.
– В твою киску? Это ты так боишься произнести?
– Я не боюсь! – выпаливаю я, защищаясь.
– Тогда скажи, – возражает он. – Скажи это слово, солнышко.
Я с трудом сглатываю, но что-то в его взгляде заставляет меня принять вызов. Заставляет захотеть доказать, что он ошибается, если считает меня слишком хрупкой, слишком целомудренной. Поэтому я выдерживаю его взгляд, расправляю плечи и твердо произношу:
– Киска. – Я немного растягиваю слово, делая ударение на каждом слоге. – Он засунул пальцы в мою киску.
Мэлис ухмыляется, и его суровые черты лица преображает выражение, похожее на гордость. Он откидывается на спинку кресла и кивает.
– Так-то лучше.
Как будто преодоление этого барьера сделало ситуацию легче. Я делаю еще один глубокий вдох и возвращаюсь ко сну, представляя его в своем воображении. Жар разливается по венам, а веки слегка опускаются. Я плаваю в воспоминаниях.
– Рэнсом трахал меня пальцами. Не нежно, но и не жестко. Он доводил меня до оргазма, и к тому моменту, как он закончил, я так… Я так сильно хотела его.
– Он заставил тебя кончить? – спрашивает Вик, и его низкий голос вторгается в мои мысли.
– Нет. Хотя я была близка к этому. Но потом он остановился и отстранился, и я помню, что хотела, чтобы он вернулся. Чтобы закончил начатое. Он сорвал с меня оставшуюся одежду и перевернул на спину. Его руки были такими грубыми, он раздвинул мне ноги, подготавливая для себя. А потом…
Мое лицо просто полыхает, но этот подробный рассказ вызывает во мне возбуждение.