– Ты – Икс?

Голос Виктора звучит напряженно. Я практически слышу, как шестеренки в его голове болезненно скрежещут, точно механизм, в который бросили горсть песка. Мне это знакомо. Я чувствую себя так, словно меня ударили по лицу. Это внезапное открытие оказалось слишком ошеломляющим для осознания.

А как он, человек, ценящий порядок, до скрупулезности наблюдательный, мог пропустить нечто подобное? Скорее всего, это просто сводит его с ума.

– Все верно. – Оливия издает нетерпеливый звук, как будто ее раздражает, что ей дважды задают один и тот же вопрос. – Ну, вообще-то это мой покойный муж дернул за ниточки, чтобы вытащить из тюрьмы Мэлиса. Но когда он скончался, я взяла на себя управление поместьем. Именно тогда я узнала, что несколько его деловых партнеров обманули его незадолго до его смерти. Поэтому все наследство было на грани разорения.

В ее голосе слышится нотка грусти, когда она говорит о моем дедушке, но теперь я понятия не имею, насколько это реальность, а насколько – притворство.

Хоть что-то в ней было реальным?

Или все, что касается ее, – лишь видимость?

Она играла в эту игру неделями, с той самой ночи, когда пришла в больницу и притворилась, будто только сейчас узнала, что я жива. Она разрешила мне пожить у нее, сняла квартиру и помогла мне встать на ноги. У нее так хорошо получалось вести себя как добрая бабушка, как человек, который заботился обо мне.

– Я делала все, что могла, чтобы вернуть нашей семье прежний уровень могущества, – продолжает Оливия тихим голосом, оглядываясь назад и вежливо улыбаясь распорядителю похорон, который все еще ждет на расстоянии. – Но это было непросто. Пока, конечно, я не поняла, что моя давно потерянная внучка все еще жива. И живет с тремя мужчинами, которых мой муж шантажом заставил помочь ему. – Она снова переводит взгляд на нас, ее глаза холодные и проницательные. – Все было бы так просто, если бы вы просто передали Уиллоу, когда я попросила. Но вместо этого мне пришлось пойти другим путем, чтобы добраться до нее.

– Я не понимаю. Если ты хотела причинить мне боль, то почему была так добра ко мне? – спрашиваю я ее дрожащим голосом. – Почему ты просто не…

Я качаю головой, у меня не хватает слов.

Оливия хмурится.

– Моя дорогая девочка, я вовсе не хочу причинять тебе боль. Я говорила серьезно. Мне и правда нужно, чтобы помогла мне в восстановлении наследия. Я хочу, чтобы ты вернула ему былую славу. Если бы ты просто согласилась на мое предложение, то, возможно, этой неприятной ситуации можно было бы избежать.