– Если бы они просто привели тебя ко мне, когда ты была девственницей, как я просила, все было бы проще. Но, увы, твои друзья, похоже, такие же своенравные, как и ты.
Пока Оливия говорит, ее взгляд скользит по братьям, и она улыбается, но улыбка никак не отражается в ее глазах.
У меня внутри все переворачивается, кровь стынет в жилах. Что, черт возьми, это значит? Как она…
Я долго смотрю на нее, и что-то щелкает у меня в голове, а во рту пересыхает.
– Ч-что? – выдыхаю я.
Я чувствую, как парни за моей спиной подходят ближе. Наверное, уловили обрывки нашего разговора и поняли, что что-то не так, или, может, просто прочитали это по языку моего тела.
Мой разум мечется, пытаясь наверстать упущенное, а сердце неровно стучит в груди. Все это ужасно неправильно. Оливия всегда была такой доброй и приветливой по отношению ко мне. Я знала, что она расстроится из-за того, что я не собираюсь принимать ее предложение, но не думала, что это обернется… так.
Но она говорит о вещах, о которых ей не следует знать. Моя девственность? Люди, которые должны были привести меня к ней? Она говорит о братьях Ворониных. Но откуда она обо всем этом знает? Что, черт возьми, происходит?
Вопросы наплывают один на другой, и я чувствую, будто схожу с ума, пытаясь найти опору, пока качусь по скользкой дорожке. Мои эмоции и так были в смятении из-за похорон, а теперь такое чувство, словно все мое тело онемело от шока.
Оливия обращает свое внимание на парней, встающих сбоку от меня. Я чувствую, как все трое напряжены, и, наверное, так же сбиты с толку, как и я.
– Что происходит? – спрашивает Мэлис с явным подозрением в голосе. – Все в порядке, солнышко?
– А, три твоих защитника. – Улыбка моей бабушки становится самодовольной. Она приподнимает бровь, оглядывая их. – Всегда готовы прийти на помощь. Так привязаны к тебе. – Выражение ее лица становится жестче, когда она смотрит прямо в глаза Мэлиса. – Но, боюсь, вы привязались не к той девушке. Потому что Уиллоу обещана другому.
Я чувствую, как напрягается его тело рядом со мной.
– Кому? – рычит он.