Слеза скатывается по нижнему веку. Я смахиваю ее и прочищаю горло, прежде чем продолжить.

– Иногда мы ссорились. Честно говоря, часто. Порой мне казалось, что это я была родителем. Но она всегда оставалась рядом. Она была постоянной частью моей жизни. Теперь, когда ее нет, на том месте, где она была, зияет дыра, и я не знаю, заживет ли она когда-нибудь. Одно я могу сказать определенно: Мисти научила меня выживать. Она показала мне, как продолжать двигаться вперед, несмотря ни на что, и я всегда буду благодарна ей за это. – Я с трудом проглатываю комок в горле. – Я очень надеюсь, что сейчас ты обрела покой, мама.

Я чувствую себя неловко, возвращаясь на свое место. Мэлис кладет руку мне на поясницу, когда я присоединяюсь к нему и остальным. Священник возвращается за трибуну и спрашивает, не хочет ли кто-нибудь еще что-то сказать, но все молчат.

Он торжественно кивает, затем начинает произносить последнюю молитву, посвященную упокоению моей приемной матери.

После того, как он заканчивает, я некоторое время стою, не зная, что делать и что чувствовать. Как и тогда, когда я увидела ее распростертой на полу в ее доме, мне кажется странным и неправильным, что это происходит. Знать, что она лежит в гробу, холодная и неподвижная, – женщина, которая при жизни почти не переставала двигаться.

– Прощай, мама, – шепчу я и, наконец, отворачиваюсь.

После окончания службы люди начинают расходиться. Никто из присутствующих не заговаривает со мной, хотя некоторые из них кивают в мою сторону, когда уходят.

Я подхожу и благодарю священника за его время, и он тоже уходит. Распорядитель похоронного бюро ждет на почтительном расстоянии, готовый в любой момент организовать закрытие могилы, как только мы покинем это место. Вдалеке я вижу других людей на кладбище, отдающих дань уважения ушедшим близким.

Когда у могилы мамы остаемся только я, братья и Оливия, я подхожу, чтобы еще раз поблагодарить Оливию за то, что она пришла. Мэлис, Рэнсом и Виктор отходят в сторону, давая мне пространство.

– Спасибо, что пришла. То, что ты здесь, – правда много для меня значит, – говорю я бабушке. – Как и то, что у меня все еще есть семья, несмотря на смерть Мисти.

Она улыбается мне и протягивает руку, чтобы сжать мою.

– Конечно. Я рада быть здесь. Ну, не рада, конечно… в общем, ты понимаешь.

– Да, – заверяю я ее. – И, эм… – Нервы на пределе. Я набираю в грудь воздуха перед следующей частью запланированной речи. Не хочу сеять раздор между нами, но я должна быть честна с ней. – Я подумала о предложении, которое ты мне сделала. О том, чтобы бросить колледж и помогать тебе управлять поместьем.