– Эй, приятель, если не хочешь остаться без коленных чашечек, то убери ноги со стола! – Рей сверкает на него предупреждающим взглядом, на что Нейтан фыркает, но все же неохотно слушается.

Она подлетает к нам, опускается в кресло напротив и ставит на стол бутылку и три низких стеклянных стакана. Когда она собирается налить мне виски, Дивер выставляет свою ладонь:

– Она не пьет.

Бутылка так и замирает в воздухе, а я возмущенно уставляюсь на Нейтана.

– Пью, – говорю я с вызовом, не отрывая взгляда от его лица.

– Изабель несовершеннолетняя. Ей бы воду или кофе, – он обращается к Рей, снова так, будто меня здесь нет!

– Когда ты успел стать таким правильным, приятель? – Рей прыскает от смеха.

– Нет, я буду виски.

Черт, я ведь даже не хочу этот проклятый виски! Но Рей игнорирует бредовые попытки Нейтана поиграть в святошу и наполняет мой стакан спиртным. Придется пить назло Диверу. Даже не глядя в его сторону, я ощущаю исходящие от него волны раздражения и слышу недовольный вздох. Отлично. Пускай теперь не одна я буду злиться.

– Приятель, расслабься, до восемнадцати от глотка виски не умирают, – издевательски хмыкает Рей и ловит на себе его суровый взгляд. Откинувшись в своем кресле, она осуждающе мотает головой. – По ходу ты реально не трахаешься, раз такой напряженный.

Я вздрагиваю и с трудом удерживаю свой стакан. Разве это нормально, когда у друзей такой нездоровый интерес к интимной жизни друг друга?!

– Не начинай, – фыркает он.

– Нет, серьезно, – она издает смешок, похожий скорее на карканье вороны, чем на человеческий звук. – Помнишь, каким диким ты вышел из колонии? Три года без секса! Это же с ума можно сойти! – Она переводит воодушевленный взгляд на меня. – Клянусь, он был готов убивать всех на своем пути! – И снова хохочет.

– Иди к черту, Рей, – цедит Дивер в ответ.

– Да ладно, было же весело! Как мы с ребятами стебались над тобой тогда! «Покажи ладошки, Дивер», помнишь? – И снова ее неугомонный смех, заглушающий музыку.

– Мы можем поговорить о чем-то, не вызывающем рвотный рефлекс? – внезапно даже для себя встреваю я, и Рейвен затихает.

– О-о-о… слышал, приятель? – Она удивленно вскидывает брови. – Ты вызываешь у девушки рвотный рефлекс.

– Тогда, если не хочешь, чтобы ее стошнило на пол в твоем баре, смени пластинку, – резко произносит он, поднося к губам стакан, а я смотрю в свой, ощущая, как неприятная дрожь пробирает все тело.

Мне не нравится его грубость. Не нравится, что он говорит обо мне так отстраненно. И мне не нравится, что его подруга лезет не в свое дело. Была бы моя воля – мы ушли бы отсюда прямо сейчас. Но не мне решать. Я не могу помочь Диверу бежать, а она может. И это бесит меня больше всего.