Когда я подняла голову и взглянула на Карана, он тоже смотрел на меня через плечо. Тяжело прикрыв ресницами свои апокалиптические ослепительно красивые черные глаза, мужчина снова открыл их и прикоснулся к моему лицу, словно целуя.

– Не смотри так, бунтарка. Голос девушки в телефоне был слышен даже отсюда. Это твоя сестра, не так ли? Я еще видел ее в больнице. Вы действительно нисколько не похожи.

– Ты не против, если я останусь? – робко спросила я, проигнорировав его последние слова. – А как же твой дедушка… Он немного консервативен, может неправильно понять.

– Напротив, Камешек, он делает все возможное, чтобы мы были вместе в эти дни, – сказал он, затем взял сейф и выпрямился. – Пойдем, найду для тебя одежду, чтобы ты переоделась, – сказал Каран и пошел к винтовой деревянной лестнице в левой части гостиной, находящейся немного в отдалении от камина. Я, ничего не сказав, поднялась вслед за ним. Меня накрыло смущением. Добавьте к этому близость, которая произошла сегодня вечером, и теплое чувство, не покидающее моих щек. Мы с Караном пошли по длинному коридору. Он был заставлен безделушками, которые наверняка имели историческую ценность. Через каждый метр я натыкалась на большую картину на стене.

Когда Каран остановился перед черной дверью, коротко взглянул на меня, повернул дверную ручку, а затем медленно открыл. Отступив назад, пропустил меня вперед.

В этот самый момент прямо перед моими глазами предстала комната, содержащая часть мира Карана Чакила.

Только тусклый свет в саду и голубое отражение воды в бассейне освещали комнату сквозь открытые шторы, поэтому здесь было довольно темно. Это оказалась простая и опрятная комната, в которой было очень мало предметов; она очень подходила Карану. Насколько я могла видеть, в ней находилась большая двуспальная кровать с черным кожаным изголовьем, а простыни были из угольно-черного атласа. На стенах висели полки, выкрашенные в темно-серый цвет, а книг на полках стояло так много, что мне пришлось бы читать их годами. Все они были толстыми и непременно богатыми в литературном плане. Его зеркальный шкаф оказался черным, как и кровать, но был сделан из блестящего материала.

– У тебя красивая комната, – тихо произнесла я. Посередине лежала черная шкура, но я была уверена, что это подделка. Каран был не таким легкомысленным человеком, чтобы использовать настоящую шкуру животного. – Похожа на тебя.

– На меня? – спросил он удивленно.

– Да, – сказала я, скрещивая руки на груди. Стало немного прохладно, но все-таки в доме было не слишком холодно, даже тепло. – Такая же, как ты.