– Отнеси её в машину. Живо. – Он бросает на меня полный горечи взгляд, но голос звучит очень грозно: – С ними я разберусь сам.

– Ладно. Хорошо.

И тогда Гай пропадает из поля моего зрения, он снова исчезает, и я думаю: может быть, мне всё это снится? А может, я просто умерла и рай в действительности существует? Я сейчас там и нахожусь?

Нейт осторожно суёт руки под моё тело, а я не могу пошевелиться, пока он поднимает меня с земли.

– Мне так жаль, Лина, – тихо говорит он, неся меня к машине. – Если бы мы только знали…

Нейт кладёт меня на заднее сиденье, осторожно укладывая моё изнывающее от боли в каждой клетке тело на мягкую поверхность. Его рука касается моей ноги, проверяя рану.

– Не хочу тебя расстраивать, крошка, но… в тебя стреляли, верно? Я должен вытащить пулю. Это очень важно сделать.

Я прокашливаюсь, не могу в полной мере открыть тяжёлые веки, но хрипло выдаю:

– Так сделай это, Нейти.

– Сейчас не самое подходящее время меня так называть, – ноет он. – Я в ужасе!!! Это просто капец!

Я вот-вот потеряю сознание.

Слышу шуршание: Нейт открывает бардачок, перекинувшись половиной тела через сиденье к передним креслам. Он вытаскивает что-то, я по-прежнему ничего не вижу, стараюсь не думать о боли, пытаюсь сосредоточиться на иных чувствах и ощущениях.

– Будет больно, – мрачно и осторожно сообщает мне Нейт. – Очень больно. Но это нужно сделать, если мы хотим, чтобы ты ещё немножечко пожила.

В детстве я всегда была самой настоящей неженкой, боялась всего, а в особенности боли. Обычный поход к стоматологу был для меня и родителей настоящим испытанием с кучей истерик и стресса.

Сейчас же мне почему-то всё равно.

Я просто хочу ещё пожить.

– Прикуси это. – Нейт протягивает к моему рту завёрнутую в твёрдый рулон тряпку или полотенце. – Так будет… легче перенести.

Я послушно выполняю всё, собираю оставшиеся силы, чтобы вонзить зубы в полотенце.

Нейт подходит к машине с той стороны, где я сижу, чтобы удобнее было извлечь пулю.

– Пожалуйста, не сдерживайся, – говорит мне он, наклонившись ближе к уху. – Кричи во всё горло, если тебе от этого будет легче. Потому что обычно, когда я бьюсь мизинцем о ножку какой-нибудь проклятой мебели, я визжу как самая визгливая девчонка на свете. Мне лично это помогает.