И тогда в голубых глазах Нейта показывается привычный блеск. А потом он тихо, с лёгкой улыбкой, произносит:

– Ты удивительна, крошка… И знаешь, это не тебе повезло с Гаем. Это Гаю повезло с тобой.

В ответ я неразборчиво хнычу.

Нейт поднимает взгляд, услышав шаги. Я их тоже различаю, поэтому еле приподнимаюсь, чтобы снова увидеть Гая. Его руки в крови, его лицо в крови. Меня ужасает увиденное.

– Ты ранен? – хриплым голосом спрашиваю я. – Кровь…

– Не волнуйся. Она не моя.

Он подходит ближе, касается моих волос, выглядит таким отчаявшимся и напуганным, хотя ровно три секунды назад казался рассерженным хищником, настоящим убийцей.

– Я извлёк пулю, – сообщает Нейт, когда взгляд Гая устремляется к моей ноге. – Но всё равно нужно ехать в больницу.

Гай соглашается. Он снова целует меня в лоб, задержав губы на моей коже чуть дольше, чем в первый раз, затем отстраняется. У меня всё трепещет внутри от каждого его движения, от его отношения ко мне, от того, как бережно он ведёт себя со мной.

Спустя некоторое время на меня накидывают плед.

Я лежу на коленях Нейта всё на том же заднем сиденье. Плед защищает меня от холода, а заботливые руки Нейта придерживают моё тело, не позволяя мне свалиться с сиденья, пока машина мчится по дорогам Сиэтла с бешеной скоростью.

Мы едем в больницу.

Никто из нас не произносит ни слова.

Я всё борюсь с накатывающей волной тошноты, вспоминая вновь и вновь совершённое моими руками, как посчитал бы нормальный человек, злодеяние. Я вспоминаю литры крови. Вспоминаю разбивающийся под моими руками череп. Вспоминаю посыпавшиеся зубы.

Я вспоминаю сотворённое долго, до тех самых пор, пока машина не тормозит.

На этот раз меня берёт на руки Гай.

Он движется так осторожно, будто боится, что я разломаюсь на части. И при этом спешит, поднимаясь по ступенькам больницы, пока Нейт выбегает вперёд и открывает ему двери. Я стараюсь вдоволь насладиться его запахом, пока моя голова лежит у его груди, стараюсь запомнить его касания, как он бережно держит меня, стараюсь заглянуть ему в глаза, но не могу поднять головы.

В нос тут же бьёт знакомый любому человеку больничный запах, аромат лекарств и белых стен. Я вижу разве что проплывающие блики света от ламп на потолке, пока слышатся голоса.

Кто-то возмущается:

– Прошу прощения, сэр, куда это вы напр…