Гай испускает тяжёлый вздох, резко дёргая Нейта в сторону за рукав толстовки, и серьёзным тоном проговаривает:

– Иди сходи с ума в другом месте. Оставь нас одних.

– Не думаю, что сейчас самое время перепихиваться, – издаёт смешок Нейт. – Я, конечно, понимаю, что уже можно, но всё-таки…

В него летит такой взгляд со стороны Гая, что даже я пугаюсь и на месте этого блондинчика давно вылетела бы из палаты.

– Ладно-ладно! – Нейт поднимает руки, потом гладит меня по голове, как ребёнка, и говорит: – Отдыхай, дурочка. Надеюсь, новости тебе понравятся.

Я хочу спросить, что за новости, но он уже выходит из комнаты, будто нарочно оставляя меня в неведении.

Гай переключает внимание на меня. Он берёт мою руку, глядит на неё, маленькую по сравнению с его ладонями, рисует невидимые узоры пальцем. Кольца сверкают в солнечных лучах.

– Я должен спросить кое-что, – начинает он.

– И что же? – произношу я.

– Делали ли они что-то… – Гай замолкает, сжимает челюсть, переводит дыхание. – Касались ли они тебя? Кто-то из них…

Я понимаю, о чём он говорит.

«Насиловали ли тебя?» – вот что он по-настоящему спрашивает. И насилие в этом контексте подразумевает под собой не только избиения.

– Нет, – отвечаю я.

– Каталина, я знаю Хью, – говорит он, и в голосе проступает злость. – Я знаю, что он любит больше всего. Молоденьких девушек. А в особенности насиловать их.

Я отрицательно качаю головой и шепчу:

– Но меня он в этом плане не трогал… Хотел, но его остановили.

– Хотел… – повторяет Гай, пока глаза дьявольски темнеют. – Он ещё легко отделался, Каталина. Если бы он попал в мои руки, я отрезал бы ему член и запихал по самую глотку.