– Тогда я согласна быть твоей девочкой, – выдыхаю я.
– Сперва мы поедем домой. Прятаться больше не нужно.
– Домой? К тебе?
Он кивает, а я мигом вспоминаю его роскошный, мрачный дом в Клайд-Хилле. Тёмные, серые мраморные полы отпечатались в моей памяти очень хорошо. И все те картины, висевшие на стенах, словно изображения королевской семьи.
Я хватаю апельсин, намереваясь его съесть.
– Я почищу, – говорит Гай, глядя на мой наверняка жалкий вид. Он берёт из моих рук апельсин, достаёт с пояса штанов перочинный ножик и принимается чистить фрукт.
Я сперва смотрю на его уверенные красивые руки, но потом взгляд сам перемещается к его груди, показывающейся через раскрытую часть его чёрной рубашки. На шее, как обычно, висит цепочка с крестом и ещё одна – с игральными картами. Потом в голову лезут шрамы на его спине.
Сглотнув, я опускаю взгляд на уже почищенный и разделённый на дольки апельсин, который протягивает мне Гай.
– Спасибо, – говорю я, беря в руку кусочек фрукта.
* * *
Я провожу в больнице долгие дни.
Меня обследует куча врачей, голова кружится от разнообразия лиц и оборудования, через которое я вынуждена проходить. Проверяют все полученные мной травмы, ноги, руки, голову. Кормят специально приготовленной для моего состояния едой, заставляют пить много воды. Мне практически приказывают отдыхать, спать, лежать, не напрягаться.
Я потеряла счёт времени.
Не знаю, как Гай решил проблемы с возможными вопросами от врачей. Они наверняка запрашивали мои документы или родственников. Прибегнул ли он для решения этой задачи к своим криминальным связям? Вполне возможно, учитывая, что «Могильные карты» вездесущи и имеют много рабочих мест среди обычных людей. Наверное, даже в больницах.
И вот, лёжа в своей постели, я скучающе наблюдаю за летящими в небе за окном птицами. Свободными как ветер. Мне уже гораздо лучше.
Дверь открывается, и я поворачиваю голову на раздавшийся звук.
– Привет, – здоровается со мной Гай.
Сердце у меня в груди от его вида трепещет.
– Привет, – отзываюсь я.