Я заворожённо раскрываю глаза, окунаясь в фантазии.
– Ничего себе… Представь только, я буду одной из тех, кто творит историю. В будущем меня бы поместили на стену с вашими портретами.
– То есть сам факт рождения ребёнка тебя не смущает?
– Нет, а должен?
Гай очень удивлён. Невероятно люблю его удивлять.
– То есть ты была бы готова родить ребёнка от меня?
– Если нужно будет, да. Почему бы и нет?
– И при каких, интересно, обстоятельствах нужно будет? – усмехается он, скрещивая руки на груди.
Я перекладываю в свою тарелку поданный ещё горячий рататуй с большого подноса, потом откусываю небольшой кусочек белого багета.
– Например, если мы будем жить счастливо безо всяких дурацких проблем, – отвечаю я. – Или когда нам станет скучно.
Гай смеётся:
– Станет скучно? Не думаю, что люди делают детей от скуки.
– Люди не делают, а мы сделаем.
– Ты чудесное создание, Каталина Харкнесс.
– Как и мой создатель, – шепчу я в ответ.
Он улыбается, и мы наконец полноценно приступаем к еде.
Когда мы заканчиваем ужин, на улице уже глубокая ночь. Я и не помню всего, чем мы занимались столько времени в ресторане. Большую его часть просто разговаривали обо всём, о чём только можно, а потом заедали разговоры десертом.
И сейчас, спустя несколько часов, мы уже снова сидим в его машине.
– Как тебе ужин? – спрашивает Гай. – Немного затянулся, да?
Я гляжу на высвечивающееся на дисплее возле бардачка время: