– Как же ты… – Я запинаюсь, захлёбываюсь собственными эмоциями. Сразу забываю обо всём хорошем, что он привнёс в мою жизнь. Плохое перечёркивает всё остальное. – Я… я просто не верю…

– Каталина. – Гай тянет ладонь в мою сторону, берёт мою руку, а я в ответ кричу, вырываясь из его хватки, силы которой оказалось недостаточно для того, чтобы он сумел задержать меня.

Я так растеряна, так напугана, я так зла и убита горем, что глаза застилает самая настоящая пелена. Мне кажется, я теряю способность дышать. Будто лёгкие стиснулись, будто горло кто-то вдруг перехватил своей когтистой большой лапой и вдавливает меня в пол, грозясь задушить. Я чувствую, как желудок скручивается в тугой узел, вызывая тошноту, а потом и слабость в ногах.

Отшатываюсь назад. Из глаз брызжут слёзы.

«Тебе нужно напоминать ему время от времени, кто он такой».

Зайд ошибся. Мне и не нужно напоминать Гаю о том, что он чудовище. Он помнит об этом сам и использует любую возможность в очередной раз показать мне это.

– Возвращаемся в самое начало, – хрипло произношу я, вытирая слёзы со щёк. Они лишнее указание на мои слабости. – В те времена, когда единственное чувство, что я испытывала по отношению к тебе, было ненавистью.

Гай меряет меня мрачным взглядом. Его глаза не выказывают больше никаких эмоций.

– Всё как началось после этого, так и закончится, – говорит он, намекая, видимо, на то, что я снова склонюсь перед ним и прощу всё, что он сделал. – Тебе просто нужно время свыкнуться.

Его спокойствие возмущает меня сильнее.

– И это время я потрачу на что-нибудь более полезное, – бросаю я и разворачиваюсь.

Ни Гай, ни Вистан не останавливают меня, когда я выбегаю из комнаты. Они не пытаются остановить меня даже тогда, когда я выбираюсь из дома и становлюсь объектом любопытных взглядов.

Они знают, что я никуда не смогу убежать. Гай сделал меня своей рабыней.

Любил ли он меня хотя бы одну-единственную минуту из того времени, которое мы провели вместе? Было ли хотя бы одно его слово правдой?

То, что он сделал со мной в машине, – было ли это актом любви или же мести, которую он не завершил ещё тогда, когда оставил свою кровь на моей постели и сбежал?

Глаза горят, щёки пылают, сердце разрывается, поливает кровью все мои мысли, успевшие засесть в голове. Я пытаюсь набрать побольше воздуха в лёгкие, шумно вдыхаю его через рот и ноздри, и со стороны, наверное, кажется, что я умираю. Я бы не отказалась от такой перспективы.

– Всё в порядке? – с волнением интересуется одна из проходящих мимо горничных. А подняв глаза, я понимаю, что это вовсе не горничная, а медсестра, которую приставляли ухаживать за Гаем.