– Я хочу лечь пораньше! И разве я должна перед тобой отчитываться? Занимайся своими делами. Иди, убивай, издевайся над людьми. У тебя отлично это получается.
– Хватит, Каталина. – Гай с силой захлопывает дверь. Так, что стены трещат и вибрируют. – Ты знаешь, что я прав. Во всех своих делах я всегда прав. Не отрицай, перестань казаться самостоятельной.
Я сажусь на кровать и обхватываю голову руками, запуская пальцы в свои чёрные короткие волосы.
– Прав в том, что заставил моих родителей страдать? – спрашиваю я, и голос начинает уже подрагивать.
– Я прав в своих поступках, которые привели к тому, что ты всё ещё жива.
– Я не жива, Гай. Ты
Глаза щиплет от того, как стремительно в них собираются слёзы. Я гляжу на Гая и стараюсь надеяться, что ему действительно жаль заставлять меня через это проходить. Но это лицо… оно слишком расслабленное и не выдающее никакого сожаления.
– И ты… – Я запинаюсь, хотя и всеми силами пытаюсь говорить хладнокровно. Картины, которые воссоздаются в голове, заставляют меня желать немедленной смерти. – Ты так просто поступил со мной подобным образом уже во второй раз… Как ты спишь спокойно после этого?
Я зажмуриваю глаза, потом потираю их кулаками, чтобы не дать слезам всё-таки потечь по щекам.
Гай тяжело вздыхает, словно ему трудно лицезреть нечто подобное, хотя до этой самой секунды он говорил слишком хладнокровно для человека, который может испытывать раскаяние в своих действиях. Я не вовремя вспоминаю его касания, а потом мотаю головой, чтобы забыть их. Они были лживы.
– Нейт хочет сделать Монике предложение сегодня, – вдруг заговаривает Гай. – Они пригласили нас на вечеринку, которая состоится через несколько часов.
– Они… Они знали о том, что ты планируешь?
– Нейт знал, но не думал, что я…
– Хочешь использовать меня ради своей выгоды, – заканчиваю за него я.
Он молчит. Губы сжимаются в линию, взгляд опускается к полу, он снова избегает смотреть мне в глаза, как будто чувствует что-то, что называется стыдом или сожалением у нормальных людей. Но в нём нет ничего нормального.
– Я пойду, – отвечаю наконец, хотя голос в голове и само тело кричат, что не собираются отрываться на вечеринках после всего навалившегося на меня ужаса. – Нейт всегда был добр ко мне.
Последнюю фразу я выделяю, желая дать Гаю понять, что в этом он полная противоположность Нейта. Гай что-то мычит, крутит кольца на пальцах, потом суёт руки в карманы штанов. Сегодня на нём чёрная рубашка и тёмно-красный пиджак поверх неё.
– Мы поедем вместе, – говорит он спустя недолгую паузу. – Если хочешь, можем съездить в магазин, и ты что-нибудь себе выберешь. Какое-нибудь платье.