– Я собирался только поставить жучок на ее компьютер – я как раз устанавливал подслушивающее устройство, когда ей приспичило сунуть свой нос куда не следует. Она вынудила меня, прямо как и сейчас.

– Боже мой, послушай себя, – выплевываю я, его грубые слова сплетают комок страха у меня в животе. – Никакая тайна или неосмотрительность не стоят этого.

– Ты такой наивный, сынок, – язвит он.

– Я тебе не сын. – Слушая его тираду, кусочки мозаики начинают вставать на свои места, и каким бы умным я себя ни считал, я не могу поверить, что никогда не замечал ни одного из признаков. – Гейб сказал мне, что в последнее время ты проводишь с ним больше времени. Ты следил за мной, используя своего собственного сына для получения информации.

Его ехидная ухмылка служит мне ответом.

– Ты хотел, чтобы я жил с тобой, чтобы присматривать за мной… таким образом я был бы у тебя под пальцем, и ты мог бы следить за восстановлением моей памяти.

Трэвис отвечает резким смешком, подтверждая мои подозрения. И когда он снова направляется ко мне, я реагирую инстинктивно, перекидывая связанные ноги через край кровати и пиная тумбочку, которая врезается ему в колени. К сожалению, это почти не причиняет ему вреда, просто замедляет его на достаточно долгое время, чтобы вызвать новую волну гнева. Свесив нижнюю половину тела с кровати, я напрягаюсь, когда Трэвис бросается на меня, с силой тыча пистолетом в живот. Приглушенные крики Сидни переплетаются со словами Трэвиса:

– От тебя всегда были одни проблемы.

«От тебя одни проблемы, Оливер».

Вспышки воспоминаний захлестывают меня, открывают огонь по моим нейронам.

«Ты в моей команде, Клементина».

Вспышка.

«Они очень долго прячут флаг».