Клем отхлебывает еще одну желатиновую смесь, настоянную на спирте, и встает со стула.
– Оливер пропал без вести какое-то время назад, – говорит она. – Мне кажется, я видела, как он уходил с сексуальной таинственной девушкой.
Я бледнею.
– Что?
– Господи, просто шучу, – фыркает она. – Этот мужчина не заметил бы другую женщину, даже если бы она упала с небес, голая, лицом к нему на колени. Он рисует в гостевой комнате.
Я ударяю ее по руке, и мой пульс возвращается к менее тревожному ритму.
– Потаскушка.
– Шлюшка. – Она посылает мне воздушный поцелуй и исчезает на кухне.
Я быстро прощаюсь с Гейбом и направляюсь по коридору в старую спальню Оливера. Он выглядит просто восхитительно в своей рубашке в красно-белую полоску, и я подумываю о том, чтобы запереть нас в комнате на остаток вечера по… важным причинам.
Сидя на корточках, он застегивает молнию на маленьком рюкзачке и смотрит на меня, стоящую в дверях, с самой милой, самой взволнованной улыбкой. И я, честно говоря, ни за что не стала бы менять эти планы. Даже ради множественных оргазмов.
– Пора? – Я ухмыляюсь, моя улыбка сияет.
– Похоже на то. Они скоро начнутся. – Оливер перекидывает черный рюкзак через плечо и тянется к моей руке. – Идем.
Прогулка к нашему секретному холму полна хихиканья и крепко сцепленных рук, прохладного воздуха и неуклюжих ног, напоминающих о наших детских походах в это же место. И когда мы взбираемся по знакомому холму, я не могу не думать о том, как далеко мы продвинулись.
Два года назад я сидела здесь в полном одиночестве, загадывая желания на фейерверке и умоляя о том, чему, как я думала, никогда не суждено сбыться.
Год назад мое желание исполнилось, но Оливер все еще был таким хрупким, полным недостающих кусочков. Но он был у меня, он вернулся ко мне, и с тех пор я каждую минуту благодарю звезды.