– Брант, – всхлипываю я, моя нижняя губа дрожит. Все мое тело дрожит. – Ты здесь…

На нем кремовая рубашка на пуговицах с закатанными до локтей рукавами. Она контрастирует с его загорелой кожей и темными непослушными волосами – волосами, которые он неловко ерошит пальцами. Его глаза мерцают под искусственным освещением. Они мерцают от облегчения, от желания, от ощущения сладкого воссоединения.

Это не телефонный звонок, не видеозвонок. Это не письмо и не сообщение.

Я могу протянуть руку и дотронуться до него, если бы не боялась упасть навзничь.

Он действительно здесь.

Его губы растягиваются в улыбке, отчего на щеках появляются ямочки. Он убирает руку с непослушных волос и тянется ко мне, чтобы коснуться моего лица. Меня окутывает знакомый запах: мыла Ivory, мяты и дома.

Все вокруг меня исчезает.

Я закрываю глаза, когда он осторожно проводит пальцами по моим щекам; я впитываю его прикосновения впервые за два года. Меня заполоняют воспоминания: хорошие, плохие, прекрасные, болезненные. Отчаянные поцелуи и теплые объятия. Слезы, занятия любовью, печаль и грустные прощания.

Боже, это слишком много… это так неожиданно и мощно, и…

Мои легкие сжимаются.

Я чувствую, как в груди начинает хрипеть, когда мое дыхание сбивается.

О нет.

Знакомое потрясение проникает в меня: огни, толпа, жара… он.

Это он.

Брант здесь.

Как он может быть здесь?