Мама сидит рядом с моим отцом с розовым свертком на руках, покачивая младенца на коленях и пытаясь успокоить плач.

Наша маленькая дочь.

Что-то из новой жизни.

Когда я смотрю на стул, на котором стоят только два игрушечных слоника и фотография в рамке, на глаза наворачиваются слезы. Фотография в день выпускного, на которой я смеюсь вместе с Тео и Брантом, стоит рядом с Агги и Бабблзом на подушечке, служа осязаемым напоминанием о брате, по которому я скучаю всем сердцем. Брат, которого сегодня нет с нами, потому что он потратил последние минуты своей жизни, чтобы спасти кого-то другого.

Брат, который никогда не перестанет спасать меня даже после смерти.

Я поглаживаю бронзовый значок, приколотый к кружевному купальнику моего платья.

Значок Тео.

Что-то одолженное.

Слеза скатывается по моей щеке, когда я смотрю на драгоценную фотографию, желая услышать его речь. Отчаянно желая почувствовать, как меня обнимают его крепкие руки, готовые защищать, в последний раз.

Я закрываю глаза, когда проносится ветерок, подобный объятиям, которых я жажду.

Теплый, знакомый, и я представляю, что это он.

Я представляю, что это Тео дает нам свое благословение и шепчет мне на ухо:

«Я горжусь тобой, Пич. Ты ведь знаешь, да?»

Да, я знаю.