– Эй! Повернись! – У него была сексуальная задница и все такое, но я хотела увидеть его целиком.

– К черту.

Он продолжил петь. Я засмеялась, когда он пробормотал первые несколько строк. Я подсказала ему несколько слов, которые он не знал.

Затем он начал двигать ягодицами в такт песне, и я чуть не умерла со смеху.

Он остановился.

– Ладно тебе, Джесса.

– Повернись, и я подумаю, стоит ли тебе остановиться.

– Не будь стервой. Здесь холодно. У меня все скукожилось.

– Пооовееернииись, – пропела я.

Он повернулся, все еще прикрываясь ладонями. Его соски могли бы резать стекло, а мышцы под кожей ходили ходуном.

С того места, где я сидела, шел пар.

– Ты ужасный человек, – сказал он.

– Просто переходи к припеву. Я хочу услышать припев.

И Броуди спел припев. К концу песни он, хоть и неохотно, но увлекся. Он даже немного пританцовывал. Я так сильно смеялась, что испугалась, как бы не описаться.

– Ты счастлива? – Он подошел ко мне, схватил плед и выдернул его из-под меня с такой силой, что я покатилась, все еще смеясь. Он завернулся в него и побежал к машине.

Я вскочила и помчалась за ним, на случай, если ему взбредет в голову запереться и оставить меня здесь в качестве наказания. Он забрался на заднее сиденье, я последовала за ним и закрыла за нами дверь.

Я все еще смеялась.

– Заткнись и займись чем-нибудь полезным, – сказал он, притягивая меня к себе. Плед соскользнул, и я почти пожалела о том, что сделала – его кожа была просто ледяной. Потом мы начали целоваться, и оба пытались снять с меня ботинки и узкие джинсы. Следующими были мои кружевные трусики-стринги. Броуди сорвал их и буквально разорвал в клочья.

– Тебе придется купить мне новые трусики, – сказала я, задыхаясь, когда он скользнул пальцами между моих ног и вошел в меня.