– Черт. Джесса Мэйс что, говорит со мной по-деловому?

Я закатила глаза.

– И что?

– Ты правда просишь у меня совета по поводу карьеры?

– Может быть. – Я прикусила губу. – Совсем немного.

– Должно быть, это первый раз на моей памяти, когда ты спрашиваешь, что я думаю о твоей карьере или твоем таланте.

– Да, что ж, ты многое мне и сам рассказал.

– Конечно. Но ты никогда не спрашивала. А также никогда по-настоящему не слушала.

– Так расскажи мне, – мягко попросила я. – Я слушаю.

– Хорошо, – сказал он. – По правде говоря, ни один альбом Dirty, выпущенный со времен Love Struck, не достиг таких вершин. Но мы не то чтобы страдаем. У нас в каждом альбоме есть хиты. Ни один из них не приблизился к успеху «Dirty Like Me», но им это и не нужно. Эта песня сама по себе уникальна. И рынок сейчас другой. Мы уделяем больше внимания отдельным песням, чем альбомам. Мы не можем рассчитывать на то, что продажи альбомов будут такими же, как пять лет назад. В худшем случае, с твоим участием или без него, группа выпустит еще один альбом, который, в целом, превзойдет все, что они делали со времен Love Struck. Dirty не облажаются, как бы они ни старались при написании нового альбома. Я в этом уверен на все сто процентов, Джесса. – Он сжал меня в объятиях. – А знаешь, в чем я еще уверен на сто процентов?

– В чем?

– Ты должна быть с нами. Ты должна писать песни с Dirty. – Его синие глаза изучали мое лицо, смягчаясь. – Каждый великий артист иногда сомневается в своем таланте, Джесса. Но то, что ты сделала, будучи шестнадцатилетней девочкой, без фильтров, цензуры и излишних размышлений, было волшебством. И, милая, я знаю, что ты отличная модель. Ты чертовски великолепна. Иногда я смотрю на тебя, и мне кажется, что я… не знаю… смотрю на мечту. – Он покачал головой, словно не мог поверить, что сказал это. – Это жутко банально?