– Я тоже. Я облажалась. Мне не хотелось причинить ему боль…

– Но все равно причинила, – парировал он, переходя к сути дела. – Почему?

Это было трудно объяснить, но я попыталась:

– Для меня музыка – нечто священное. И Дин написал песню, которую никто, кроме нас, не сможет спеть. Если бы Броуди только услышал ее, то сразу бы все понял. В ней нет ни капли нежности. Она не про цветочки и сердечки. Она… – Я на мгновение задумалась, пытаясь подобрать слова, которые помогли бы ему понять. – Я написала Damage обо мне и Дине. А его песня почти как письмо с извинениями.

– Почему он не может спеть ее сам? – Хороший вопрос. – Он же зависимый, верно? – Я кивнула. – Тогда он манипулирует тобой. Обычно наркоманы так и поступают. В твоей музыке громко и отчетливо это слышно. Мы с Броуди тебя прекрасно понимаем. По опыту знаем, как наркоманы могут искажать правду, лгать, придумывать оправдания и заставлять тебя чувствовать себя паршиво. Они обвиняют тебя в том, что ты просто жив и пытаешься помочь им.

Боже. Ридж был очень умен. К тому же они с Броуди через многое прошли в жизни.

– И ты снова попалась на его удочку. Так что я понимаю, почему Броуди взбесился. Ты замечательный человек, но если согласишься на предложение бывшего, то облажаешься. По-крупному. – Он встал с дивана. – Сделай все правильно, иначе потеряешь его. Увидимся позже.

Смотря в спину уходящему Риджу, я откинулась на диванные подушки и попыталась придумать, как исправить то, что разрушила. Доверие Броуди. И, вероятно, его сердце. Я поставила музыку и карьеру на первое место. Он, скорее всего, решил, что я также поставила Дина на первое место. Так что не стоило винить его за это.

Стоила ли песня того? Если мы запишем дуэт и песня поднимется в чартах, будет ли она стоить всех моих жертв?

Дин облапошил меня. Снова. Боже, какая идиотка. Он специально пригласил Ари Белл, зная, что мое самолюбие не позволит ей спеть песню, написанную для меня. Она стала новой соло-гитаристкой и бэк-вокалисткой «Акадианского шторма». Заняла мое место. И не в первый раз.

Впервые я встретила Ари Белл, когда та делала минет Дину. Она была гитаристкой в группе, которая выступала на разогреве во время нашего третьего, и последнего совместного мирового турне. А теперь же я согласилась, чтобы «Акадианский шторм» выступил на разогреве у меня в Северной Америке.

Почему я продолжала позволять Дину манипулировать собой? Впрочем, он точно действовал не в одиночку. Мой брат сыграл свою роль. Но думать о Лэндри в таком ключе совсем не хотелось. Мне не верилось, что он мог опуститься до такого уровня. Вот только после каждого разговора с ним мне становилось все труднее верить в обратное. Он постоянно напоминал мне, что я в долгу перед ним и Дином.