– Чего? Чего ты не хочешь, Шай? Скажи это.
Она подняла голову, в ее глазах блестели слезы.
– Я не хочу, чтобы Ари Белл пела с ним дуэтом.
Я долго смотрел на нее, пытаясь осмыслить ее слова. Я знал, кто такая Ари Белл. Новая участница «Акадианского шторма», о котором спрашивали папарацци в Лондоне.
– Почему? Ты ревнуешь ее к нему? Хочешь вернуться к Дину?
– Нет. Боже, нет. Ничего подобного. Я же сказала тебе, что не люблю Дина. Мне все равно, спят ли они друг с другом. Я просто не хочу, чтобы она пела дорогую моему сердцу песню. Пожалуйста… попытайся понять, к чему я клоню. – Она умоляла меня понять, но я не мог.
Проведя рукой по волосам, я разочарованно выдохнул.
– За этим не последует ничего хорошего.
– Знаю. И мне жаль.
Я посмотрел на Феникс. Шайло придвинулась ко мне и положила руку мне на грудь, прямо над сердцем.
– Я не хочу делать тебе больно, клянусь.
Что ж, сейчас мне было неимоверно больно. И все же я был скорее взбешен, чем обижен.
– Давай начистоту. Будешь ли ты бросаться записывать песню с Дином каждый раз, когда тот ее придумает? Или когда попросит выступить на разогреве на концерте? Какую еще его просьбу ты готова выполнить, Шайло? Неужто раздвинешь перед ним ноги, если тот попросит?
– Ты не оставляешь мне выбора. И нет, конечно, нет.
– Уверена? Потому что, как по мне, это
– Если бы Лила попросила тебя о помощи, ты бы бросил все и побежал к ней. Только не лукавь.
Как она вообще могла сравнивать их?
– Это две разные ситуации. Мы дружим с Лилой с десяти лет, к тому же она мать моего ребенка.
– А я знаю Дина с семи лет. И он