Я начал смеяться. Я смеялся так сильно, что на глаза навернулись слезы. Затем я перевернулся на спину и уставился в темное небо, пытаясь сфокусировать взгляд на звездах. Все было как в тумане. Мир вращался.

– Вставай, братишка. Давай занесем тебя в дом. – Ридж попытался поднять меня, но я оттолкнул его.

– Оставь меня в покое, – пробормотал я.

Брат присел на корточки и заглянул мне в лицо.

– Ты не можешь продолжать так измываться над собой.

– Хочешь поспорить? – Я закрыл один глаз, пытаясь сфокусировать на нам взгляд. У него под глазом красовался синяк, а из губы текла кровь. – Я буду делать все, что вздумается, черт возьми. Тебе не следовало ввязываться в эту драку.

– Никто не посмеет говорить гадости о моем брате и выйти сухим из воды.

– Моя честь не стоит того, чтобы за нее бороться. Потому что у меня ее нет. Я сын монстра. В моих жилах течет его кровь. Та же ДНК.

– Ты – не он. Не ты убил маму Шайло.

– А кажется, будто я нажал на курок… – Я закрыл глаза. Я был не прочь заснуть на земле. Возможно, завтра, когда я проснусь, все окажется дурным сном.

Десять дней. Именно столько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видел Шайло. Десять дней с тех пор, как она сказала, что больше не хочет меня видеть. Не могу ее винить. Будь я на ее месте, то чувствовал бы то же самое.

Проснувшись, я медленно повернулся на свет. Слишком ярко. Я снова закрыл глаза. В голове будто работал отбойный молоток, а во рту так пересохло, что я едва мог сглотнуть.

– Доброе утро, солнышко.

Я застонал. Как раз то, что мне было нужно. Мой самодовольный кузен.

– Что ты здесь делаешь?

– Кто-то должен был прошлой ночью перетащить твою задницу с лужайки домой. Выпей воды и прими вот эту таблетку. Так велел врач.

Я вынудил себя открыть глаза, прекрасно понимая, что никакие мои слова не заставят Джуда уйти, поэтому сел. Я лежал на диване в гостиной, укрытый одеялом и полностью одетый, за исключением ботинок. Я взял у него из рук таблетку и запил ее водой, чувствуя при этом себя гребаным младенцем.

– Это пора прекратить, – выпалил он. – Тебе не станет легче от того, что ты запиваешь свое горе алкоголем. Поверь мне, тупому говнюку, который творил подобное целый год. Все станет только хуже.