Мое сердце словно сжали тисками, воздуха в легких не хватало. Я немного облокотилась о столешницу и закрыла глаза. Фотография вызвала тяжелые воспоминания о тех временах, которые я отчаянно пыталась все это время забыть.

– Ничего себе… Это бьется сердце нашего ребенка, – ахнул тогда Джуд. Казалось, он и правда не мог поверить своим глазам.

– Да, это оно, – с улыбкой сказал нам доктор.

Джуд нежно сжал мою ладонь в своей, и я перевела свой взгляд с ребенка на мониторе на его лицо.

– Я очень люблю тебя, – сказал он.

Я улыбнулась ему сквозь слезы и попыталась отогнать от себя дурные мысли подальше. Он ведь любит меня, а я люблю его, и мы вместе сможем преодолеть эту черную полосу, потому что мы вместе.

– А я люблю тебя еще больше.

Все будет в полном порядке. Ребенок вернет его волю к жизни. Теперь ему будет ради чего бороться дальше.

– Я не подведу тебя, Бунтарка, – сказал он, когда мы вместе выходили от доктора, и приобнял нежно за плечи.

Перед тем как я полезла на свое пассажирское сиденье его пикапа, он обхватил мое лицо ладонями и нежно поцеловал прямо в губы.