— Не будю больсе, — насупился маленький страдалец после лечения кариеса. Щеки надул, оттянув нижнюю губу. Руку не подал. Обнял свой лазерный пистолет, который пришлось сдать на пороге стоматологического кабинета. Топает рядом, самостоятельный и грозный. Хочет зареветь, но держится… Потому, что мужчины не плачут.

Пристегнув Вячеслава в детском автокресле, он сел за руль. Дернулся на очередной звук телефона и чертыхнулся сквозь зубы. Умирает она там, по стенам ползает без таблеток. Пишет, что убить ее хочет… Кровь родную.

Рома чувствует, что пожалеет об этом. Ловкая манипуляторша знает, за что схватить, каким тоном сказать и как изобразить беззащитность. В висках пульсирует от безысходности. Другого момента у него сегодня вырваться не будет. Не сможет просто, не успеет.

Быстро заскочив в аптеку, он говорит сыну, что нужно заехать в одно место.

— Слав, я недолго. Посиди, пожалуйста, в машине. Вот, возьми телефон, — протягивает мальчику свой айфон, включая его любимую игрушку с шариками.

Он правда планировал только заскочить и отдать чертовы лекарства. Максимум — пять минут… За пять минут ничего не случится. Верно? Здесь нет тени, как назло, но автомобиль поставил у самого подъезда. Виновато обернулся, нажав блокировку. От напряжения руки трясутся, будто преступник он, совершает что-то страшное.

Летел прыжками, не дожидаясь лифта, на четвертый этаж. Ударил по звонку, психуя, что мать не торопится, наказать хочет за игнор. Приемный отец, много лет назад женившись на Марии Никольской, сильно пожалел об этом. Ромку не бросил, смог отстоять единоличную опеку, когда она загуляла с очередным любовником. Все сделал, чтобы мать оказалась как можно дальше от него и перестала промывать мозги, травить парня ядом лживых наговоров.

Почему Рома думал, что люди со временем могут измениться? Может быть, в нем еще сидел тот одиннадцатилетний мальчик, который мечтал о любви своей матери, ждал, надеялся и верил… А, спустя время, думал, нет ее больше, похоронил мысленно.

Мать сама на него вышла. Двадцать пять лет прошло, и это казалось чудом тогда… А теперь стало проклятием.

— Явился, — зашипела вместо приветствия.

Даже по внешнему облику, Мария совсем не походила на тяжело больную старуху. В шелковом халате с драконом на спине, на высветленных волосах бигуди. Сигарета зажата между вставленными за его счет зубами.

— Возьми свои лекарства, — кинул упаковку никому не нужных таблеток на комод. — Я еще, как дурак, повелся, что ты тут и вправду окочуриться надумала.

Зря сказал. Нужно было просто развернуться и молча уйти.