Никогда так безраздельно не доверяла другому человеку.

Ноа скользнул рукой между ее бедер, раскрывая их еще больше. И немного подразнил ее, возбужденную, изнемогающую.

— Ноа, пожалуйста.

Она больше не в силах была терпеть, ее ноги уже начинали дрожать.

Ноа вновь опустил ладонь на бедро Хейзел и вошел в нее одним плавным толчком.

Под таким углом он проникал… глубоко.

У Хейзел перехватило дыхание. Сердце замерло. А потом Ноа оказался повсюду. Обнимал ее, обхватывал ногами и погружался в нее настолько, что она не могла дышать.

— Все нормально? — прошептал он, прижавшись губами к ее плечу.

— Да, — ахнула она. — Еще.

— Хейзел, — в его голосе слышалось то же опустошение, что испытывала она.

— Еще.

Ноа переплел их пальцы и прижал ее ладони к матрасу. Другая рука опустилась ей на бедро, удерживая Хейзел на месте, и, выйдя наполовину, Ноа вошел в нее снова. Хейзел уткнулась лбом в подушку, ощущая горячее дыхание Ноа на шее.

— Еще раз, — велела она, и он подчинился. Опять и опять. Ноа двигался в ней, и боль внутри нее все нарастала. Хейзел сжала его пальцы, и он замер, погрузившись в ее тело. Он осыпал поцелуями ее плечи, и это ощущение так резко контрастировало с безжалостными движениями его бедер, что Хейзел почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

С ее губ сорвался испуганный всхлип.

— Хейзел?

— Я… просто…

— Мы все прекратим.

— Нет! — Она поцеловала его ладонь с отчаянием и благоговением. Это была единственная часть его тела, до которой она могла дотянуться, распластавшись на кровати. — Не останавливайся. Просто… все по-настоящему. Ты. Ты настоящий. И я люблю тебя.

Она почувствовала, как он уткнулся лбом между ее лопаток.