«Айла Идиль Сезгин», – пробормотал я, едва не сплюнув снова, глядя на фотографию женщины в папке, которую я держал в руках. Тот же хмурый взгляд, то же суровое выражение лица… Она не должна была так сильно походить на свою мать, не должна была так сильно напоминать меня, но глазами я определенно пошел в отца, потому что у его матери были зеленые глаза. Но когда мы были детьми, он всегда спрашивал маму о ее глазах. Никогда не рассказывал нам, о чем мечтает. Он всегда хотел держать это в себе.

Он спрашивал.

– Как это случилось? Как ты узнал? – задавал он свои вопросы охрипшим голосом, с упреком задерживая дыхание.

Мне надоело, что он повторяет одно и то же снова и снова. Нужно было, чтобы он рассказал мне все, до мельчайших подробностей. Он должен был.

– Господин пришел в тюрьму через несколько месяцев после рождения ребенка и сказал, что знает, что я его адвокат. Мы уже были заочно знакомы до этого. Он сказал, что приложил много усилий, но ничего не добился. Оказалось, что он вообще не собирался оставлять ребенка, что он не будет давать деньги незаконнорожденному ребенку и сообщил об увольнении, и тут ему помешали охранники. Он был так отчаян, так одинок, и ему нужна была помощь. Он старался помочь, чем мог, он дал мне информацию о приюте. Ты собираешься заставить меня повторять тебе одно и то же снова и снова, Мустафа?

Когда он повысил голос, мой гнев откликнулся на его слова. Даже больше, чем раньше. То, что я узнал, разожгло пожар внутри меня. Я отшвырнул папку через стол и, наплевав на то, что рука болит, ударил кулаком по столу.

– Я не могу поверить тебе, папа. Не могу поверить, что ты сделал все это. Не могу поверить, что ты знал и скрывал это.

Я отодвинулся от стола, опираясь на больную руку, и взъерошил волосы, которые хотелось рвать от досады. Я с силой потер лицо. Мне не удавалось сохранять спокойствие, но я должен был держать себя в руках. Крики и вопли никак не могли решить ситуацию, в которой я оказался.

– Когда ты понял?

Он был озадачен моим вопросом.

– Когда ты понял, что Ниса – их дочь? – повторил я.

После того как слова вылетели у меня изо рта, он поднялся со стула, попытался подойти ко мне, но я поднял руку и остановил его. Он не должен подходить ко мне. В противном случае ему не поздоровится, даже несмотря на то что это мой отец. Я смог бы ударить его по лицу.

– Я понял, когда ты привез ее сюда, когда она впервые вошла в дверь.

Тот же взгляд, тот же тон голоса, то же отчаяние в глазах, как у близнеца. Из любопытства я не смог удержаться, и когда спросил, пазл сложился. От услышанных истин мне захотелось заткнуть уши. Хотелось просто убежать от всего и потеряться. Но в то же время я не мог этого сделать и просто молчал, не обращая внимания ни на что на свете. Я не мог оставить все как есть.