У меня перехватывает дыхание где-то между сердцем и горлом. Я не могу вздохнуть. Быстро моргая, сжимаю письмо в руке и наконец смотрю на Мейкона. В его глазах слишком много эмоций: настороженность, тоска, печаль, сожаление и ни капли надежды. Его стены воздвигнуты, хотя видно, как он пытается пробиться сквозь них.
Мы услышали голос Мейкона из прошлого и теперь оба уставились друг на друга. Он неподвижен, как статуя. Когда он начинает говорить, слова трещат в тишине, подобно хрупкому стеклу.
— Ты собираешься открыть коробку?
Я так и не прикоснулась к ней. Мне страшно. Из письма следует, что он купил мне ожерелье, но я боюсь, что оно разобьет мое и так израненное сердце. Его письмо едва не добило меня. Мне хочется рассказать ему все, прижаться к нему и поплакать за нас обоих. Он — гордый и испорченный мальчик, которого я так сильно ненавидела, а я — гордая и защищающаяся девочка, которая, казалось, всегда жаждала поспорить с ним.
Я давно забыла про слова о звездах, поскольку в тот момент они невольно вырвались из меня. Тем не менее эта фраза запомнилась Мейкону и явно что-то значила для него. Странно, как эта информация теперь делает звезды более значимыми и для меня.
Я провожу рукой по слегка шероховатой поверхности голубой коробки.
— Мейкон…
— Открой ее, Картофелька, — его голос напоминает старый бархат. Я не могу отказать в просьбе.
— Ох, боже. — Дрожащими руками достаю ожерелье. Цепочка представляет собой тонкую золотую нить, в которую вкраплен ряд крошечных бриллиантов, сверкающих на солнце. Он подарил мне украшение из коллекции Diamonds by the Yard.
— Мейкон… — у меня перехватывает дыхание, — оно прекрасно.
Он сводит брови на переносице, глядя на ожерелье.
— Я подумал, что розовое золото будет хорошо сочетаться с цветом твоей кожи.
Из меня вырывается тихий беспомощный смешок.
— Оно бы мне понравилось в любом случае.