— Послушай, — поворачивается она ко мне с виноватым и растерянным видом, — я не хочу навредить твоей психике, которая по каким-то причинам избавила тебя от воспоминаний об Аверьяне. Вдруг то, что я скажу, спровоцирует какой-то процесс, и ты…

— Я, кажется, в край достала свою подругу![5] — поет Дарина.

— О, Адель, — усмехается Настя, — песня о тебе!

— Последние сутки она не снимает трубку!

— Говори! — толкаю её ногой под столом. — Ты моя подруга или чья вообще?

— Ладно! Только пообещай мне, что ты не будешь на меня злиться и обижаться?

— Я очень постараюсь.

— Мы поехали плясать, ждет такси у кафе, даже выпить не успела, а как будто подшофе!

— А у этой девчонки отличный голос! — комментирует Настя, пока в очередной раз не получает от моей ноги толчок. — Ладно. Кхм. Аверьян тебя поцеловал, а ты поплыла, прямо как в этой песне.

— ЧТО?!

— И меня повело-о-оу, всё поехало-поплыло-о-оу!

— И когда ты собиралась мне об этом рассказать? — смотрю на нее, буквально задыхаясь от шока.

Аверьян поцеловал меня. Он поцеловал меня, а я не помню этого!

— Вообще-то, я очень надеялась, что ты вспомнишь об этом сама. Ну, или он тебе расскажет, — кивает она в его сторону. — Адель, согласись, было бы странно мне рассказывать очнувшейся и потерявшей память тебе о том, как ты целовалась с мужчиной, которого твои родители называют твоим братом, который, в свою очередь, по каким-то причинам не стал тебе напоминать о вашей… минутной слабости?

— По каким-то причинам? Это по каким же? Он осознал, что совершил ошибку? Или… или ему не понравилось?

— Милая, я не знаю. Правда. Мне лишь известно, что он тебе понравился. Хоть ты и отрицала это, тем не менее, ты сравнила Аверьяна с потрясающей песней, а это значит, что, — загадочно улыбается подруга, — ты всё же прониклась им. И раз уж он поцеловал тебя, то это взаимно.

Он меня поцеловал. Поцеловал! Инстинктивно поджимаю губы и смотрю на Аверьяна, пытаясь вспомнить этот момент, но тщетно. Ничего! Глухомань! Пустота! Темнота! Черт!

— Браво! — свистят столики.