Постойте-ка! Кажется, это не плод моего воображения, а настоящее воспоминание… Черт возьми, у Аверьяна и впрямь есть девушка, и однажды я стала невольным свидетелем их интимной близости!
— Мы уже на месте, — говорит Кирилл, заехав в парковочный карман. — Приехали ровно в семь.
«
«
Что ж, по крайней мере, она не иностранка.
⁂
Безобидный разговор родителей оставляет внутри досадное чувство потери, и потому, поднимаясь по широкой лестнице в заведение, которое до самого закрытия будет исключительно в нашем распоряжении, я с неохотой и обидой признаю: я совсем не хочу, чтобы у Аверьяна была девушка. Не хочу знакомиться с ней, не хочу смотреть на то, как Кирилл счастливо улыбается, когда она начнет любезничать с ним на понятном ему языке, и совершенно точно не желаю видеть, как руки Аверьяна обвиваются вокруг её талии.
— Не забудь, ты должна удивиться, — напоминает мне Ника за несколько секунд до того, как я вхожу в темный зал, который тотчас взрывается от аплодисментов и яркого света.
— Ну надо же! — изображаю я удивление, глядя на сорок с лишним человек… — Мой день рождения через месяц.
— Не беспокойся, мы и его отметим как следует! — смеется Ника. — Но сегодня у нас не менее радостное событие!
— Ты с нами, Адель!
— Ну и заставила же ты всех нас понервничать!
— Можно сказать, что мы отмечаем твой второй день рождения! — заключает Настя, растолкав всех плечами, чтобы заключить меня в крепкие объятия. Прильнув к моему уху, она шепчет: — Я люблю тебя, Адель! И сегодняшний вечер для тебя и ради тебя!
А не слишком ли это всё?
Несколько минут уходит на то, чтобы поприветствовать и поблагодарить каждого, кто сегодня согласился разделить со мной этот чудесный вечер. Именно так я говорю тем, кого пригласили родители, а остальные — мои подруги, ученики и Архип с Дариной — удостаиваются дружескими объятиями и искренним «спасибо». Я правда рада их видеть, и я очень стараюсь не позволять смехотворным чувствам внутри меня влиять на мое настроение.
— Архип, а где Аверьян? — спрашивает Ника, когда мы занимаем места за одним из небольших круглых столиков. Я задаюсь тем же вопросом. — Я не могу до него дозвониться, у него выключен телефон! Самолет уже давно приземлился, а от него ни слуху, ни духу.
— Не знаю, — пожимает Архип плечами. — Мы разговаривали с ним день назад, и он сказал, что после аэропорта сразу поедет… Так вот же он!
Мое сердце подпрыгивает и замирает в воздухе. Не знаю, чего боюсь больше: взглянуть на Аверьяна и лишний раз убедиться, что только из-за него не могу дышать, или увидеть рядом с ним брюнетку, стон которой звучит в моих ушах всё громче и громче? В первом случае я окончательно осознаю, что пропала и, очевидно, уже давно. Ну а во-втором… с болью в сердце признаю, что у меня нет никаких шансов. Господи! Я уже и о шансах думаю.