Мне впервые в жизни хочется заплакать. Я не чувствовал этого даже, когда сидел у кровати Адель, не зная, очнется ли она когда-нибудь. Но вот сейчас, глядя на друга, на которого многие из присутствующих смотрят со скрытым презрением, я хочу дать волю эмоциям и разбросать их всех, как смертоносный Халк.
— Я скоро вернусь, — говорю Адель и целую её в плечо.
— Я знаю, — шепчет она в ответ, улыбаясь так, что за моей спиной тотчас вырастают крылья. — Я люблю тебя. А теперь иди.
Решительно и быстро прохожу между столиками, игнорируя ошеломленные взгляды. Богдан намеревается покинуть сцену, но я уже поднимаюсь и встаю перед ним, ужасаясь тому, насколько он уменьшился в росте и размерах. Но ничего, мы это скоро исправим.
— Я рад, что ты здесь, Богдан, — говорю, чувствуя, как сводит мышцы лица. Потому что мне больно, и отчаянно хочется дать волю слезам. Я протягиваю ему руку. Он удивлен, смотрит на мою ладонь, потом поднимает глаза на меня. — В этот день мой лучший друг не мог быть где-то ещё. Верно?
Его подбородок вздрагивает, а в глазах, превратившихся в маленькие бусинки, появляются слезы. Он неуверенно жмет мою руку, но уже в следующее мгновение я крепко обнимаю его.
— Прости меня, — говорит он в мое плечо. — Прости за всё, что я сделал.
Прежде чем заиграет громкая музыка и пространство взорвется от оглушительных аплодисментов, на нас набросится Архип. Мы обнимемся, посмеемся над красным и мокрым от слез лицом Богдана, а потом я обернусь и увижу её — мою Адель, отправившую мне воздушный поцелуй.