– Ваш внук? – Я недоуменно посмотрела на Бенджамина, но тот лишь невинно поднял руки.

– Да, вот этот молодой человек, – прокаркала она и потрепала Алекса по щеке.

Удивленно подняв одну бровь, я глянула на Алекса, который вдруг покраснел, как помидор.

– Вы родственники? Ты никогда не говорил об этом, Алекс.

Он закатил глаза.

– Иногда она забывает, кто я, а потом снова узнает. Это же понятно.

– Значит, тебя зовут Александр Блумсбери Ван Клеммт? – весело спросила я. Бенджамин тоже не смог сдержать ухмылки.

Алекс сжал губы и скрестил руки на груди.

– Без комментариев.

Миссис Блумсбери засмеялась.

– О нет. Его зовут Александр Людвиг Мария Ван Клеммт.

Все в машине затряслись от смеха. Алекс бросил на бабушку суровый взгляд.

– Бабушка!

– Дай мне поразвлекаться, дорогой. Мы приехали на этот вечер, чтобы наслаждаться. Я скажу лишь одно – феминизм.

Бог мой! Я влюбилась в эту женщину. Моя родная бабушка всегда только кричала на меня.

Через несколько мгновений машина остановилась, и Гарри посмотрел на нас в зеркало заднего вида.

– Приехали, можете выходить. Желаю хорошо повеселиться!

Я бросила взгляд на улицу, но сквозь тонированные стекла увидела только отель «Четыре сезона». Десятки людей – как я предполагала, журналистов – крутились возле ограждения. Мне показалось неприятным то, что отец захотел сделать свои спонсорские дела достоянием общественности. Самое позднее завтра все в УЦФ уже знали бы, кто я такая. Может, все-таки хорошо, что я там больше не училась.

– Готова? – поинтересовался Алекс каким-то странным голосом.

Я кивнула и увидела тень широкоплечего мужчины, который открыл дверцу и помог выйти Бенджамину и миссис Блумсбери. Алекс, как джентльмен, пропустил меня первой.