— О маме? Какое она имеет ко всему этому отношение? — удивился Прескот. Его челюсть была так напряжена, что я видела, как пульсирует жилка на шее парня. Наверное, отношения с матерью оказались еще более сложными, чем он себе представлял.

— Мы помалкивали, потому что хотели обезопасить тебя, — заявила Пенелопа.

Прескот скрипнул зубами.

— Я больше не ребенок!

— Возможно, — согласилась Пенелопа и скрестила руки на груди. — Имей в виду, дядя Оскар ясно дал понять, что нам конец, если мы расскажем о том, что выяснили.

— Оскар? Эй, что происходит? Мама еще в Канаде?

Прескот беспокойно огляделся, словно ожидая, что она вот-вот выскочит из-за шторы.

Елена фыркнула.

— Нет, она уехала после того, как попыталась шантажировать папу.

— Что?

— Мама хотела денег, — пробормотала Елена и сгорбилась, как будто из ее легких внезапно вышел весь воздух.

— Зачем? — спросил Прескот.

— Похоже, у нее проблемы с деньгами. Правда, после развода она получала щедрые алименты, но, когда у нее изменился образ жизни, средств, конечно, стало не хватать. Полагаю, она надеялась урвать щедрый кусок пирога. Ты знаешь, главную причину развода родителей?

— Я… — Прескот нахмурился. — Нет, не совсем. Отец мало что рассказывает. Я думал, что они просто устали друг от друга, — признался он.

Пенелопа скривилась.

— Не тешь себя. В нашей семье столько денег, что никто не разводится лишь по причине выгорания или дурацкой усталости. Нет, отец пошел на это исключительно потому, что у Оскара и мамы был роман, который, вероятно, длился на протяжении долгих лет.

Прескот застыл, а у меня отвисла челюсть.

— А вы уверены?

— Мы тоже ничего не подозревали, пока мамочка внезапно не объявилась и не потребовала денег для того, чтобы ее история не стала достоянием общественности. Кстати, это привело бы к настоящему хаосу в королевской семье. И вот такой скандал Оскар, разумеется, не мог себе позволить до заседания парламента. Он все время боялся, что тайна раскроется, а мы молчали ради семейного спокойствия… по крайней мере, до сегодняшнего дня.

— До сегодняшнего дня? — повторила я.