Ледяное покалывание побежало от макушки вниз по всему телу, кончики пальцев похолодели. Запах крови ударил в нос, послышалось то самое хрипение через противогаз. Неужели я вижу тело по ту сторону двери? Кто-то выкрикнул мое имя, и я почувствовала прикосновение к своей коже. Я хватала ртом воздух, хрипение становилось все громче, а запах, распростанявшийся из кабинки – все более гнилостным. Черные точки запрыгали перед глазами, я перестала чувствовать свои конечности. Мой желудок сократился. Я резко повернулась, и меня вырвало обедом. В следующее мгновение две руки схватили меня. Я вскрикнула, захлебываясь кислой слюной, и меня снова стошнило.

– Ева! Это я, Кингсли. Что случилось? Сделай глубокий вдох, милая.

Слова гудели в моей голове. Запах крови не давал дышать

– Что случилось?

– Понятия не имею. Она нашла эту записку и…

Голоса исказились, покалывание в затылке превратилось в пульсацию. Сильные руки крепче сомкнулись вокруг меня и потащили вверх. Я сопротивлялась, но тщетно.

Я вся покрылась холодным потом, волосы прилипли к шее. Я изо всех сил пыталась оправиться от приступа паники, пыталась найти за что зацепиться, продышаться, отогнать страх. Но все было безуспешно. Была только я и этот страх, вырвавшийся откуда-то из глубин моего подсознания, точно лопнула плохо зажившая рана. Я старалась дышать. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Это единственное, на что я была способна.

Вдруг раздался звук удара, и на меня обрушился ледяной поток. Я вскрикнула. Кожа мгновенно съежилась, а туман в голове начал рассеиваться. Я хотя бы снова смогла что-то видеть. Под ногами светлые плитки. Швы между ними рябят. Небольшие пробелы в чистом белом цвете. Трещина, рассекающая плитку. Зигзагообразная, как будто на нее что-то уронили. Холодная вода стекает по моей горячей, пульсирующей шее, по моим губам и ресницам. Душ. Я стояла под ледяным душем.

Две сильные руки удерживали меня в вертикальном положении. Я часто моргала, все больше приходя в себя под холодной водой. У меня щелкнуло в ушах, и теперь я уже слышала журчание капель. Я глубоко и со свистом вдохнула. От такого количества кислорода у меня тут же закружилась голова, и я прижалась к большой, теплой, вздымающейся с каждым вздохом груди.

– Ева? Пожалуйста, скажи что-нибудь. Что угодно, или я позову врача.

Голос звучал, как в моих снах. Мягкий, низкий и такой чудесный, что у меня на глаза навернулись слезы. Кингсли. Это был Кингсли, который стоял со мной под душем. Горячие слезы хлынули из глаз. Не задумываясь, я обвила его руками и, сотрясаясь от рыданий, вцепилась в него, как утопающая в спасательный круг.