Он повернулся — медленно, как в замедленной съёмке. Рукав халата закатан до локтя, вены выступают, как рельеф на карте местности под названием

«Руки, от которых хочется упасть в обморок».

И вдруг — чистая воды галлюцинация от недосыпа: его пальцы скользят по моей спине, расстёгивают пуговицы блузки… Медленно. Ласково. Будто он распахивает не сестринскую форму, а страницы моих самых постыдных фантазий. Тепло его ладоней — представь, оно такое же, как после стерилизации, только живое. И губы… Боже, его губы. Сейчас, в реальности, они сжаты в тонкую линию — он обсуждает с коллегой некроз тканей. А в моей голове они прижимаются к шее, и я чувствую, как мурашки бегут ниже пояса, словно стадо антилоп, спасающихся от льва.

— Катя? — это уже Алексей. Его хриплый от усталости голос режет воздух, как скальпель. — Ты что, спишь на ногах?

— Ага, — выдавила я, чувствуя, как краснеют мои щёки. — Мечтаю, чтобы нас всех усыпили до понедельника.

Он фыркнул, и я поймала себя на мысли: А что, если его смех — это звук, который издает его диафрагма, когда я… Стоп. Хватит. Сейчас девушка с физраствором заметит, что у меня расширены зрачки и учащен пульс, и отправит меня на ЭКГ.

Но мозг, подлец, не отключается. Вот он подходит ко мне за амбулаторной картой, и его рука на секунду касается моей. Кожа шершавая от антисептика, но тепло чувствуется даже сквозь перчатки… Как ток низкого напряжения. Представь, если бы он снял перчатки. Если бы его пальцы — те самые, что только что накладывали швы, — провели по моей талии. Сначала легко. Потом сильнее. А я бы…

— Ой, всё! — рявкнула Санитарка Таня, включая пылесос у моих ног. Картина рассыпалась, как глюкоза в воде. Алексей отошёл к раковине, а я упёрлась лбом в холодную стену. Сердце колотилось, как будто бежало марафонскую дистанцию с дефибриллятором на хвосте. Мне нужно охладиться. Сейчас. Прямо сейчас.

— Эй, Кулёмина, — окликнул он вдруг, не оборачиваясь. — Ты измеряла давление у пациента в восьмой палате?

Сердце снова ёкнуло.

— Ещё нет…

— Иди, померяй. Там вроде стабильно, но лучше пере...

Он замолчал, резко повернув голову. Взгляд упал на мою руку, ту самую, которой он только что коснулся. И вдруг в его глазах мелькнуло что-то... Острое? Голодное? Нет, наверное, это глюкоза наконец добралась до мозга.

В коридоре внезапно стало тихо. Даже пылесос Тани затих. Алексей подошёл ближе. На один шаг. Ещё на один. Его тень накрыла меня целиком.

— Ты сегодня какая-то странная, — тихо сказал он. Пустячок, а мурашки побежали по коже. — Всё в порядке?