И пусть я вижу его лишь со спины, но лицо помню до мельчайших деталей. Его пронзительные изумрудные глаза всегда действуют на меня гипнотически, даже с экрана телефона. Прямой нос, волевой подбородок, не пухлые, но очень красивые губы, и ухоженная щетина.

С моих губ срывается рваный вдох, когда Данис, словно почувствовав что-то, оборачивается и находит взглядом меня.

Бог мой… фотки даже частично не передают весь масштаб его мужской красоты!

Чувствую, как слабеют мои конечности. Я старательно выдавливаю улыбку, хотя мышцы лица сейчас сведет судорога от нервов.

Лишь ради этого мужчины я всю неделю тщательно подбирала платье для сегодняшнего мероприятия. И надела его вопреки возможному неодобрению от отца. Лишь ради Даниса я сегодня четыре часа провела в салоне красоты своей матери. И только из-за него я так нервничала и переживала весь вечер.

«Данис. Данис. Данис», — стучит в голове.

Он здесь. Прямо передо мной.

Самый соблазнительный в мире мужчина сейчас находится всего в паре метров.

Наверное, мою реакцию можно счесть странной. Но вы не знаете самого главного.

Данис Асадов — моя первая и единственная любовь.

И лучший друг папы.

Я влюбилась в этого парня, когда мне было пять. Воспылала самым чистым и искренним чувством, получив в подарок от него заморскую плюшевую лошадку, о которой долго мечтала. Здесь такой не имелось ни у кого.

А дальше я каждый раз с нетерпением ждала, когда Данис вновь зайдет к нам в гости, чтобы похвастаться очередным достижением. Например, тем, что мои рисунки оказались лучшими и победили на конкурсе. Или угостить пирогом, который научилась печь почти что самостоятельно.

Данис всегда внимательно слушал. Восхищался детской мазней и не подавал вида, что пирог пересолен.

Я обожала его. Однажды даже пообещала выйти за него замуж, как подрасту. Все тогда весело рассмеялись, а я не понимала, почему никто не воспринимает мои слова всерьез.

С тех пор в отношении моих чувств мало что изменилось. Данис для меня был и остается самым привлекательным в мире мужчиной.

И самым запретным.

По прошествии лет я, конечно же, понимаю, что не должна смотреть на него так, как делаю это сейчас. Данис — последний, к кому мне стоит испытывать нечто подобное. Ведь их крепкая дружба с отцом навсегда наложила табу на мои детские чувства.

Только разве это имеет значение, когда сердце в груди колотится так, словно вот-вот пробьет грудную клетку?

Силясь собрать мысли воедино, я делаю маленький шаг в его направлении. Хочу просто поздороваться.