Он чуть приподнял бровь, будто проверяя, правильно ли расслышал, но больше ничего не сказал. Только снова барабанил пальцами по колену.

Через 40 минут машина въехала во двор особняка. Мощные ворота закрылись за нами, и у меня в груди что-то щёлкнуло — чувство защиты, которое я так давно не испытывал.

Мы вышли из машины. Холодный воздух ударил в лицо. И в этот момент дверь дома распахнулась. На пороге стоял Виктор. Статный, строгий, но в глазах — напряжение. Он замер, увидев Сашу.

Несколько секунд — тяжёлое молчание. Потом Виктор сделал шаг вперёд, ещё один. Его взгляд метался, и впервые за всё время я увидел его не как хозяина всего и вся, а как человека, которому есть за что извиняться.

— Саша… — голос его сорвался, он сжал кулаки и снова разжал. — Я…

Он тяжело вдохнул, смотря прямо на моего брата:

— Прости.

Саша склонил голову, не отрывая от него глаз. Виктор добавил, с нажимом:

— Я не уберёг. Я допустил, что тебя подставили. Я тогда поверил не тем людям. Это моя вина.

Саша молчал. Только челюсть его напряглась, а пальцы всё ещё барабанили по бедру. Он выпрямился, встретил его взгляд, и сказал хрипло, но твёрдо:

— Ты мне не должен извинений, Виктор. Потому что виноват не ты. Но то, что я прошёл… — он прищурился. — Я это никому не прощу.

Виктор кивнул.

— И не нужно. Мы сделаем так, чтобы они больше никогда не поднялись.

Воздух на пороге был тяжёлый, как перед грозой. Но впервые за долгое время все мы стояли вместе. Живые.

Эпилог

Эпилог

Прошло два года.

Мы с Евой живём в своей квартире. Большой, светлой, в самом центре города. Я купил её специально — не как убежище, а как место, где будет только наше. Где нет теней прошлого и чужих голосов в стенах.

Но всё равно, каждую неделю, а иногда и чаще, мы приезжаем в дом к Виктору. Там всегда тепло. Там Тамара Васильевна кормит нас так, будто боится, что мы голодаем. Там Илья то и дело появляется с новыми историями о делах. Там Саша заскакивает, иногда с кем-то из своих ребят, и всегда с этим своим вечным ухмылом: «Ну что, живы-здоровы?»

Фирма теперь наша с Евой. Точнее — мы вдвоём управляем ей так, что Виктор иногда только головой качает: