Чего я не ожидала, так это предложения руки и сердца. С другой стороны, что еще мог измыслить Томас с целью удержать меня? Я отстранилась; я даже засмеялась, позабыв о его поцелуях, о его нежных губах. В тот миг меня больше интересовали его глаза. Он не шутит? Выплыла луна, осветила, сквозь безлистые ветви, дорогое лицо, выхватила взгляд, исполненный надежды.

– «Энн Смит» звучит почти столь же тривиально, сколь и «Томас Смит». Но Графине, которая путешествует во времени, наверно, всё равно, какое имя носить? – Игривый тон не соответствовал серьезности предложения.

– Ты хочешь на мне жениться? Но… разве это возможно?

– Почему нет?

– Хотя бы потому, что я не смогу подтвердить… свою личность.

– Кому оно нужно, подтверждение? Мы с тобой знаем, кто ты. И Господь знает. Этого достаточно.

Томас чмокнул меня в лоб, в нос, в обе щеки. Он медлил касаться моих губ – ждал ответа.

– Но… что люди скажут? Бриджид, например, – как она это воспримет?

– Люди, и Бриджид – первая, скажут: «Совет да любовь».

Томас коснулся моей верхней губы, затем – нижней, захватил обе, как бы говоря: почему ты сомневаешься? Просто доверься мне!

Я отстранилась.

– А Майкл? Как он отреагирует?

Отчетливо представилось: Майкл Коллинз поздравляет Томаса, а через минуту шепчет мне на ухо: «Будь осторожна, Энни».

– Мик ляпнет что-нибудь неуместное; может, и спошлит. А потом расплачется. У него душа нараспашку. Ненавидит – неистово, любит – без оглядки.

– А если…

– Энн. – Томас взял мое лицо в ладони, большими пальцами запечатав поток дурацких вопросов. – Я тебя люблю. Очень сильно. Безумно. Я хочу связать наши жизни всеми возможными способами. С сегодняшнего дня и навсегда. Просто ответь: ты хочешь выйти за меня?

Ничего на свете я так сильно не хотела, ничегошеньки. И я кивнула и улыбнулась молча: да будет так. Ладони Томаса скользнули мне на плечи, губы снова прильнули к губам, где им было самое место.

Несколько секунд я тешилась надеждой на стабильность. Я наслаждалась вкусом милых губ – больше ничего для меня не существовало. Обещание вечной любви и верности пело между нами, как струна, и я дерзнула подтянуть мотив.

А потом налетел ветер, нагнал облако на луну, а потом хрустнула ветка под чьей-то ногой и вспыхнула спичка. Завиток сигаретного дыма повис в воздухе, и мы синхронно вздрогнули за долю секунды до того, как из темноты послышалось:

– Стало быть, это правда. Насчет вас двоих. Мать говорила, да я верить не хотел.