В ближайшее воскресенье Артур Гриффит, заодно с еще несколькими сторонниками Договора, должен был выступать в слайговской городской ратуше. Майкл уже отправил в Слайго своих бойцов, чтобы не вышло, как сегодня с ним самим. Временному правительству удалось получить одобрение Георга V на законопроект о проведении всеобщих выборов до 30 июня, и теперь как противники, так и сторонники Договора использовали разные способы, чтобы заручиться поддержкой потенциальных голосующих, в том числе и запугивание.

Раздался стук в дверь, и на пороге возник Робби – башмаки заляпаны грязью, пальцы тискают видавшую виды шляпу, куртка мокрая.

– Доктор Смит, там одного парня шрапнелью ранило, ну, в Слайго. Он сам себе кое-как повязку наложил, никому ни гугу. Мы ни сном ни духом. Потом глядь, а он аж серый весь. Пойдемте, а?

– Скорее в операционную его несите, – скомандовал Томас и вскочил, не заметив, что салфетка с колен упала на пол.

– Да скажите ему, что он дурака свалял. Глупо не обратиться за медицинской помощью, когда доктор совсем рядом, – произнес Майкл, качнув укоризненно головой.

– Уже сказали, мистер Коллинз, – отрапортовал Робби, чуть поклонился мне и поспешил за Томасом.

– Док, можно мне с вами? Я посмотреть хочу! – Оэн забыл и о мраморных шариках, и о доблестном Фергюсе и увязался следом.

Фергюс тоже удалился, вероятно, для обхода Гарва-Глейб.

Мы с Майклом остались одни. Я поднялась и стала собирать грязную посуду, чтобы как-то занять руки, да и голову заодно. Майкл тяжело вздохнул.

– Снова я причина хаоса в вашем доме, Энни. Хаос следует за мной повсюду, где бы я ни оказался.

– Пустяки. Знайте, Майкл: не наступит такой день, когда вы сделались бы нежеланным гостем здесь, в Гарва-Глейб, или в Дублине, – возразила я. – Для меня и Томаса большая честь принимать вас.

– Спасибо, – прошептал Майкл. – Я не заслуживаю твоего доброго расположения, Энни, это мне известно. Из-за меня твой муж редко бывает дома. Из-за меня он вынужден уворачиваться от пуль и тушить пожары, которых не разжигал.

– Томас очень дорожит вами, Майкл, и вашей дружбой. Он в вас верит. Мы оба в вас верим.

Мне удалось выдержать пристальный взгляд Майкла.

– Я редко ошибаюсь, Энни, но на твой счет ошибся. У Томаса душа – вне времени. Такой душе трудно пару найти. Томасу с тобой повезло. Я рад за него.

Сердце екнуло, глаза наполнились слезами. Я поставила стопку тарелок – еще расколочу, в таком-то состоянии. Рука сама легла на солнечное сплетение, будто я хотела подавить чувство вины. И неуверенности. И страха. И отчаяния. Каждый день я разрывалась между желанием предупредить (я считала, что это моя обязанность) и опасением: а ну как, произнеся роковые слова, назвав дату и место, я ничего не предотвращу, а лишь сделаю невыносимыми последние недели как Майклу, так и Томасу?