– Томас, она и впрямь была похожа на Энни. Но она другая женщина! – упирался Лиам, не забывая стонать. На жалость бил.
– Томас, она и впрямь была похожа на Энни. Но она другая женщина! – упирался Лиам, не забывая стонать. На жалость бил.
И тут меня посетила страшная догадка. На миг я даже сознание чуть не потерял.
И тут меня посетила страшная догадка. На миг я даже сознание чуть не потерял.
– Откуда такая уверенность, Лиам?
– Откуда такая уверенность, Лиам?
Трудно было задать этот вопрос. Хотел ли я знать правду, желал ли, чтобы она наконец-то открылась? Что-то подсказывало мне: Лиам не солжет.
Трудно было задать этот вопрос. Хотел ли я знать правду, желал ли, чтобы она наконец-то открылась? Что-то подсказывало мне: Лиам не солжет.
– Почему ты настолько уверен? – повторил я еле слышным шепотом.
– Почему ты настолько уверен? – повторил я еле слышным шепотом.
– Потому что настоящая Энни мертва. Вот уже шесть лет как мертва, – отвечал Лиам. Лоб его густо покрывала испарина, зрачки были расширены от боли.
– Потому что настоящая Энни мертва. Вот уже шесть лет как мертва, – отвечал Лиам. Лоб его густо покрывала испарина, зрачки были расширены от боли.
За дверью операционной зашуршало. Бриджид. Определенно хочет войти. Я вскочил, запер дверь на замок. Присутствия Бриджид я бы сейчас просто не выдержал.
За дверью операционной зашуршало. Бриджид. Определенно хочет войти. Я вскочил, запер дверь на замок. Присутствия Бриджид я бы сейчас просто не выдержал.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда ты знаешь?
– Сам видел. Она при мне умерла. Энни умерла.
– Сам видел. Она при мне умерла. Энни умерла.
– Когда и где?!
– Когда и где?!