– И что ты сделал, Лиам? – прохрипел я.

– Выстрелил в нее. Честное слово, я не хотел. Это случайно вышло. Автоматически. Я целую очередь выпустил. Она упала. Я – к ней. Гляжу – глаза открыты, так и таращатся на меня. Я говорю: «Энни, Энни». А она – мертвая. Тогда я еще раз стрельнул. Потому что мне показалось, она и не человек вовсе. Понимаешь, о чем я?

Смотреть на Лиама было выше моих сил. Я боялся, что предам его смерти. Как он предал смерти жену моего лучшего друга, мать Оэна – женщину, которой я восхищался. Я отлично помнил ту безумную ночь. Тогда у всех нервы сдавали. Поступок Лиама был вполне объясним. Признайся он шесть лет назад, я бы не осудил его. Я бы, пожалуй, даже его простил. Но он лгал, всё это время он лгал, а кончил тем, что попытался скрыть свой грех новым убийством.

– В руках она шаль держала – зеленую такую, ну да ты небось помнишь. Я ее забрал. И что интересно – на шали ни пятнышка крови… – В Лиамовых глазах светился суеверный ужас. Действительно, странно – после нескольких пуль шаль должна была быть залита кровью.

– А как насчет кольца, Лиам?

В голове моей почти выстроилась четкая, подробная картина.

– Кольцо я тоже взял. Не хватало, чтоб ее по нему опознали – оно ж такое приметное. А тело на Почтамте оставил. Пусть, думаю, сгорит. Тогда не найдут ее. Будет считаться пропавшей без вести.