Надежда не оправдалась. После трехдневной осады в западном крыле прогремел взрыв. Погибли бесценные архивы. Да что там архивы! Люди погибли – хорошие, смелые. Как Энн и предсказывала. Кахал Бру голову сложил. Предпочел смерть капитуляции. Мик плакал, рассказывая об этом. Он часто полемизировал с Кахалом, но ведь тот был истинным патриотом, а для Мика патриотизм – основная добродетель.

Нынче я долго стоял перед гигантской пустой скорлупой здания Четырех Судов. Снаряды, наворованные республиканцами, продолжают самопроизвольно взрываться, из-за этого пожарный расчет не рискует подходить близко. Решено оставить руины в покое – пусть сами выгорят. Дотла. Страшная догадка явилась мне. Не будет ли вот так же с Ирландией? Не суждено ли и ей дымиться и страдать от взрывов еще долгие годы, покуда не выгорит вся ненависть? Медный купол сметен взрывом, нет больше великолепного строения. Ради чего, спрашивается, оно погибло?

Месяцем раньше, в мае, лидеры Свободного государства и республиканцы условились отложить окончательное решение по Англо-ирландскому договору. Хотели провести выборы, дождаться результатов и опубликовать новую Конституцию. Перемирия не вышло. Зыбкое соглашение не успело получить мало-мальскую поддержку, как уже себя изжило. По словам Мика, о нем пронюхали в Британии. Уайтхолл высказался категорически против каких бы то ни было отлагательств. Решение по Договору следовало принять незамедлительно. Слишком многое было поставлено на карту, слишком серьезные средства затрачены, слишком большие территории охвачены. Шесть северных графств, не вошедших в состав Ирландского Свободного государства, с тех пор погружены в хаос. Они захлебываются в крови. Католиков убивают, католиков выгоняют из домов целыми семьями. Каждый день увеличивается количество сирот.