Я едва дышала, но все-таки выдавила:
– Можете прочесть стихотворение?
– Кто – я? Гм… Ну, могу, наверно.
Кевин откашлялся и начал читать как человек, к этому занятию не привыкший, монотонным голосом.
Найдёныш, былиночка или вот — Силуэт театра теней; Я спас тебя из студёных вод, Согрел в постели своей.Осилив первую строфу, он посмотрел вниз, напоролся на мой напряженный взгляд. Щеки у него стали того же оттенка, что волосы шестилетнего Оэна. У меня в голове гудел озерный ветер, в венах хлюпала лох-гилльская слизь.
Урок был – наглядней не преподать, Затем и молю: забудь, Родная, глядеть на ртутную гладь, Таящую долгий путь.Вот пресловутая леска и качнулась. Голова закружилась от нового приступа боли, я упала бы, не окажись за моей спиной стола. На него-то я и села.
– Энн! – позвал Кевин. – Этот блокнот вам тоже нужен?
Я кивнула, или, точнее, дернулась, как деревянная кукла.
Он полез вниз, держась за полки одной только левой рукой. В правой был дневник.
– Дайте сюда, – прошептала я.
Кевин шлепнул дневник мне на колени. Только теперь он заметил мое состояние, бедняга, и вытаращился, будто перед ним сидело привидение.
– Я думала, этот блокнот потерялся… – вымучила я. – В озере утонул. – Не веря глазам, я ощупывала обложку, как незрячая. – Ничего не понимаю.