– Мы не оказали им должной чести и еще не отблагодарили за помощь в Йорктауне, – продолжал он, – но, если бы не они, нас бы здесь не было.

С этим никто не мог поспорить: послышались возгласы одобрения, и головы склонились в знак согласия.

– Наша армия также заслуживает почестей. Близится годовщина принятия Декларации независимости, и сегодня, впервые с тех пор, как мы вступили в эту борьбу, я не сомневаюсь, что наша молодая страна выживет и будет благоденствовать. Это стоит отпраздновать. Нам следует чествовать друзей и отметить начало новой жизни. Как нашей страны, так и будущего французского монарха.

Генерал Патерсон, казалось, пришел в ужас от этих слов и немедленно выразил опасения – он упомянул о состоянии продовольственных запасов, о долгах перед солдатами, – но Вашингтон не передумал.

– Я назначаю вас ответственным, Патерсон, как раз по тем причинам, о которых вы упомянули. Вы будете главным, а мы вас поддержим. Но мы устроим это празднование, и оно состоится через две недели.

– Празднование? – бормотал генерал Патерсон, когда я брила его на следующий день. – Людям не платят, на складах пусто, боевой дух почти сломлен, а я должен устроить праздник в честь сына французского короля?

Это было так не похоже на него – генерал никогда не жаловался, тем более на главнокомандующего, – и я лишь сочувственно молчала, сбривая щетину с его щек.

– Костюшко уже проектирует открытый павильон на равнине. Завтра утром ему на помощь прибудет французский инженер, майор Вильдефранш. Надеюсь, они друг друга не убьют. Им предстоит закончить работы за десять дней. Дерево и прочие материалы мы возьмем в окрестностях – это сократит расходы. Но, чтобы успеть в срок, придется отправить на строительные работы около тысячи человек, и трудиться им придется и днем, и ночью. – Он устало вздохнул. – И все же хорошо, что у людей будет занятие. Когда они чем-то заняты, то реже бунтуют.

– Я вам помогу, – уверила я.

Он улыбнулся, услышав эти слова:

– Знаю, что поможете. Вы мое тайное оружие. Кто лучше, чем женщина, год скрывавшая свою личность, сумеет превратить гарнизон в парадный зал?

Весна усыпала нагорье цветами и прогнала прочь серость безотрадной зимы, но в лагере никогда прежде не устраивали подобных празднеств, и предстояло выполнить огромную работу, чтобы подготовить все в срок. Составили списки, задачи распределили между полками, а мы с генералом – чаще всего лишь мы двое, поскольку никого нельзя было отвлекать от дел, – ездили по нагорью, с юга на север и с севера на юг, от Нью-Уинсора до Пикскильской лощины, уговаривая, принуждая и собирая необходимое.