Угощение рассчитывали подать лишь офицерам – и французским, и американским – и их женам, но обслугу тоже приходилось чем-то кормить. Бочки вина и рома, добытые во время налета на пещеру, давно опустели, а достать где-то еду, подходящую для банкета, представлялось едва ли возможным, и все же генерал твердо решил справиться с задачей.

Сколотили длинные столы, над ними развесили светильники, купили несколько ящиков французских и американских флагов у парусного мастера из Филадельфии. После блистательного прохода французских военных по улицам Йорктауна тот изготовил множество трехцветных флажков и теперь рад был избавиться от них.

Один расторопный портретист, рисовавший всех подряд, от Вашингтона до Томаса Пейна, прибавил к коллекции своих творений Лафайета и адмирала де Грасса и согласился выставить картины у павильона, если не испортится погода; за это ему посулили новые заказы. Из числа офицеров и солдат кое-как собрали военный оркестр, немедленно приступивший к ежедневным репетициям, демонстрируя удивительные успехи.

Приготовления шли от рассвета до заката, павильон возводили с невероятной скоростью. Конструкция состояла из дерева, которое добывали на поросших лесом холмах и в долинах вокруг Уэст-Пойнта. Стены по длинным сторонам павильона сделали из стволов, стоявших на расстоянии друг от друга, словно колонны. Короткие стороны оставили открытыми, а крышу изготовили из веток, сплетенных в плотное полотно. Готовое сооружение должно было составить шестьсот футов в длину и тридцать – в ширину, а майор Вильдефранш и полковник Костюшко еще ни разу не подрались, что способствовало своевременному завершению строительства.

За несколько дней до празднества в Красный дом явился капитан Уэбб. Он попросил о встрече с генералом и прибавил, что дело безотлагательное.

Мистер Аллен проводил его в кабинет, а когда я поднялась с места, чтобы оставить их, как делала всегда, когда генерал беседовал с офицерами, капитан Уэбб попросил меня остаться.

– Это касается и вас, рядовой Шертлифф. Я надеялся переговорить с вами обоими.

Капитан Уэбб явно тревожился и чувствовал себя крайне неловко. Генерал махнул мне, призывая вернуться, но украдкой бросил на меня взгляд, в котором читалось беспокойство. Затем он спросил:

– В чем дело, Уэбб?

– Один из моих людей, рядовой Лоренс Бартон, рассказал, что среди массачусетских полков и в полках из Коннектикута, размещенных в лагере в Нельсонс-Пойнт, поговаривают о мятеже. Он думает, что в нем примут участие около двухсот человек.

– Ты знаком с рядовым Бартоном? – спросил у меня генерал. Облегчение, которое он испытал, поняв, что приход Уэбба не связан с моим разоблачением, было очевидным, но у меня внутри все сжалось.