— Такие люди не пропадают. Может, заболел? Не знаю. Но мама о нем ничего не говорит. Хранит молчание.

— Гордая наша Нина Сергеевна, — улыбаюсь я.

Кортеж, словно нож по маслу, мчит через весь город и сворачивает к коттеджному поселку, где живет наша дочь. Пролетает через тихую и безмятежную деревеньку и врывается в святая святых. Имение Криницкого. Наш наглый зять скупил несколько участков, поставил забор и охрану. Нас-то пропустили. А вот кортежу пришлось задержаться.

— Ты Степу предупреждал? — осуждающе смотрит на меня Борька.

— Нет, я думал, ты, — пожимаю плечами.

Сын жмет на тормоз. Тачка останавливается как вкопанная, и мы с Борькой бежим к посту. А там уже реджистанцы умудрились обезвредить охрану зятя, сломали шлагбаум, въехали на территорию и припарковались точно за нами.

— Что случилось? — выскакивает из лимузина Нина. Натыкается взглядом на меня.

Так и стоим на заснеженной дороге и смотрим друг на друга. Как зачарованный разглядываю любимую женщину.

Вот она! Из плоти и крови! А я даже пошевелиться не смею. Вдруг как фантом испарится или растает.

— Ну, вот и свиделись, — делаю шаг навстречу. Напрочь забыв про розы, целую руки жены. Вглядываюсь в лицо любимой женщины. И не вижу ее. Вроде черты те же, хотя и постарела немного. Нос, скулы. Вот только глаза изменились. Нет в них прежней любви.

Глава 73

Глава 73

— Вот и встретились, дорогие родители, — закрывает нас спиной от реджистанцев Борис. — Надо ехать. Ира ждет.

И Нина тут же подрывается с места в своей хлопотливой манере.

— Поехали, поехали. Потом наговоримся, Коля.

Бежит к лимузину, а я смотрю ей вслед. Вроде та же, и совершенно другая. Моя и чужая одновременно.

— К маме лучше на людях не прикасаться. По легенде мы — другая семья. И там столько запретов. Даже рядом стоять нельзя.

— Но Нине Сергеевне никто не указ, — усмехаюсь я, вернувшись в машину.

— Ну не скажи, — пожимает сын плечами. — Реджистан ее сильно изменил. Перелопатил характер и душу.

— Она говорила?