– С Новым годом, – с придыханием ответила Тейлор, и искреннее признание сорвалось с ее губ: – Хочу каждый Новый год начинать с поцелуев с тобой.

Пусть он знает, насколько важен для нее. Тейлор Джонсон больше не будет бояться показывать то, что чувствует. В списке ее резолюций на новы год лишь два пункта. Этот… и свыше миллиарда поцелуев с Дэниелом Лоренсом. Она будет считать каждый и втайне надеяться, что он тоже.

* * *

Речь Пенни завершилась, в зале раздались аплодисменты. А Кэт все не могла пошевелиться. Нет, слова бывшей-нынешней подруги точно не предназначались для нее. Это выдумки разума. Простое совпадение. Потому что у нее на любовь иммунитет. Потому что не верится, что она вляпалась в такое из‑за хамоватого пацана, вечно попадающего в неприятности. Обрушившегося на ее жизнь едва ли не катастрофой. Потому что…

Кэт прикрыла глаза, думая о том, как же это страшно – не найти очередное «потому что». Она не знала, когда этот страх поселился в душе, как, когда и почему нашел там свой дом. Может, когда ушел отец, а может, позже. Но даже сейчас, стоило ей подумать, что кто‑то когда‑то точно так же повернется спиной и просто исчезнет, ее бросало в дрожь и холодный пот.

Именно поэтому она так старательно игнорировала мысли о щекотке в груди, стоило этому парню, прищурившись, над чем‑то рассмеяться. О тепле в ладони, когда их пальцы переплетались. Об огне в крови, стоило его губам раздвинуть ее губы в таком требовательном, сумасшедшем поцелуе.

Она расхаживала из угла в угол, думая о том, что не зря такой глупости, как любовь, нет места в ее жизни. Нет боли. Нет разочарований. Зачем это все? Пусть остается для глупых девичьих романов в мягкой обложке.

Машинально она сунула руку в карман, наткнулась на что‑то и замерла. Пальцы сомкнулись вокруг кожаного браслета. И в груди вдруг поднялась такая сильная боль, будто кто‑то крепко сжал ее сердце. Кэт вытащила руку. Тонкий плетеный жгут, три зеленые бусины. «Их не дарят просто так. Ты должна забрать один мой».

Неравный обмен.

…Ведь ты забрал мое сердце…

Кэт провела большим пальцем по прохладным камням. Он все‑таки оставил его, несмотря на ее протест. Парень, который только и делает, что отдает… «Он ведь тогда порезал руку, чтобы никто не подумал на тебя». Черт! Нет, она не может ошибаться.

Нет боли. Нет разочарования. Так почему же боль все‑таки есть?

Кэт вдруг почувствовала, что в горле застрял смешок. Такой глупый. Боже!

Значит, вот так это чувствуется? Когда все внутри тебя сходит с ума и ты ничего, совершенно ничего не можешь с этим поделать? И вдруг она отчаянно поняла, что может. Кэт глянула на часы.