Фунти, спрыгнув с лестницы, хлопнула в ладоши.

— Вот именно! — горячо согласилась она. — Почему мы вечно задаемся вопросом, что нравится им, и не спрашиваем, что нравится нам?

Чарли неловко принялась ковырять пол носками серебристых туфель:

— Может, потому что мы хотим нравиться мальчикам?

Мэддисон откинула волосы назад:

— Может, нам надо сначала понравиться себе?

Миссис Эванс вышла из кухни с подносом в руках. Джейкоб мгновенно выхватил его из рук матери, и та тихо рассмеялась:

— Я в состоянии сделать это сама.

— А я и не говорил, что нет. — Джейкоб приподнял бровь. — Когда нам надо менять повязку?

Мама Эванс погладила Фунти по голове:

— Мы уже поменяли, Джейки.

Джейкоб замер и посмотрел на сестру. Та закатила глаза:

— О да, мы и без тебя справились.

— Ауч! — Он положил поднос на стол и схватился за сердце.

Фунти пихнула его в бок.

— Но это не значит, что мы не хотим твоей помощи, — сгладила она свое заявление.

— Совершенно верно, — подхватила миссис Эванс. — Садитесь, — скомандовала она. — И да, возвращаясь к вашему разговору… — Она окинула взглядом детей. — Себе нравиться гораздо сложнее, чем окружающим. — В ее голосе слышалась материнская любовь. — Вот почему этим стоит заняться в первую очередь.

Чарли не выглядела так, будто ее убедили. Она села за стол и тихонько подтянула стул:

— Разве это не связано? Ты нравишься мальчикам и начинаешь нравиться себе?

— Нет, дорогая. Так ошибочно может казаться, но на самом деле все наоборот. — Мама Эванс ласково улыбнулась. — Ты нравишься себе и магическим образом начинаешь нравиться мальчикам.