У Юми от природы были густые ресницы, поэтому глаза казались больше, но одноклассницы обвинили ее в использовании туши. Она никогда не укорачивала форменную юбку, поскольку та и так казалась слишком короткой из-за ее длинных ног. Но задир было не переубедить: ведь ее мать – порноактриса. Значит, она виновата.
«Эй, ты же знаешь, что мне нравится Сынху? Хочешь его отбить?»
Хиён поверила не Юми, а безосновательным слухам, которые распускали глупые школьники. Последние друзья начали избегать ее. В их глазах она пыталась увести Сынху у своей подруги – такое не прощали. В ее памяти до сих пор было живо воспоминание, как Хиён сказала:
«Чего и следовало ожидать. Ты же дочь порноактрисы!»
Все отвернулись от Юми, и до конца года она была изгоем. А потом перевелась в новую школу. Там старалась сидеть тише воды ниже травы, не привлекая ничьего внимания. Носила уродливые очки в черной оправе, длинные юбки, застегивала блузки на все пуговицы, никогда не снимала форменный галстук.
Ничего не изменилось ни в университете, ни после него. Она даже не разговаривала с незнакомыми мужчинами и нарушила свои правила всего один раз, три года назад…
Юми опустила взгляд на руки Чинука. Он все еще крепко прижимал ее к себе. В голове пронеслось: «А что, если кто-то из сотрудников увидит нас? Все подумают, что я соблазняю директора! Ни за что!..»
Она пришла в себя, собрала все силы и вырвалась из объятий Чинука, который на сей раз не стал ее удерживать.
– Я пойду, у меня очень много дел! – выпалила Юми и побежала вниз по лестнице.
«Даже не обернешься? – подумал Чинук, растерянно глядя ей вслед. – Ты все не так поняла – у меня нет девушки!» Но слова по-прежнему не хотели выходить наружу. Его переполняли чувства: растерянность, вина, сожаление. «Как я все объясню?» – Он не знал, что делать.