– Черт. Мне нравятся твои прикосновения.
Она стонет от похвалы, утыкаясь лицом мне в шею, и я вспоминаю: она ни к кому не прикасалась так, как ко мне. Я чувствую себя настоящим собственником.
Ее грудь подпрыгивает, а бедра напрягаются, когда она прижимается ко мне: взад-вперед, взад-вперед. И каждый раз, когда она приподнимает бедра, головка моего члена касается ее клитора, пока, наконец, не соскальзывает, входя внутрь. Мы оба замираем. Каждая мышца ее ног и живота напряжена. Кеннеди застывает, не опускаясь.
Я говорю, касаясь губами ее влажной кожи:
– Ты хочешь
Если Кеннеди хочет руководить, я с удовольствием посмотрю, как она опускается на мой член прямо здесь, в душе. Если нужно, чтобы это сделал я, придется отнести ее в постель, чтобы наш первый раз был таким, как полагается.
Она замолкает, глядя на клубящийся вокруг пар. Отпечатки ее ладоней остаются на стеклянных стенах, а мой член находится у самого лона.
– Я хочу, чтобы это сделал ты, – наконец решает она.
Вот все, что мне нужно услышать, чтобы выключить душ, подхватить ее на руки и отнести в постель.
Мы промокли, с нас стекает вода, но мне все равно. Я обхватываю ее затылок, защищая его, и кладу Кеннеди спиной на матрас. Мокрые волосы, раскрасневшаяся кожа. Ноги раздвинуты, кожа между ними блестит. Чертов ангел!
Я стою, смотрю и пытаюсь понять, что я такого сделал, что мне так повезло. Если бы три года назад кто-то сказал мне, что обнаженная Кеннеди Кей будет лежать в моей постели, я точно бы не поверил.
– О чем ты думаешь? – спрашивает она.
Я качаю головой, забираясь на кровать и усаживаясь у нее между ног.
– О чем?
Я взглядом изучаю каждый сантиметр ее тела.
– Бог явно уделил тебе много времени, милая.
Ее улыбка становится нежной и немного стыдливой.
Я прокладываю дорожку поцелуев вверх по ее животу. Вода стекает с моих волос на ее живот, грудь, шею, пока я не оказываюсь сверху, опираясь на одну руку.
– А о чем думаешь