– Не могу не согласиться. – Он крепко берет меня за руку и идет вперед, к выходу, рассекая людское море.

Мы врываемся в Денби, охваченные неудержимой страстью, и едва можем подняться по лестнице, не отрываясь друг от друга: Эшфорд подхватывает меня на руки.

– Эшфорд! – протестую я, когда он прижимается губами к вырезу моей комбинации. – Твоя мать здесь! Дельфина в Денби!

– Дельфина напилась валиума до беспамятства, – отвечает он, продолжая меня целовать. – И в доме сто пятьдесят комнат. Нас никто в жизни не услышит.

Без дальнейших колебаний я позволяю ему поднять мою комбинацию до талии, а сама вытаскиваю рубашку из его брюк.

Когда мы подходим к дверям наших смежных апартаментов, Эшфорд с лукавой улыбкой спрашивает:

– К тебе или ко мне?

70 Эшфорд

70

Эшфорд

Она лежит на левом боку, и я обнимаю ее со спины. Зарываюсь лицом в ее волосы, целую в затылок.

У ее кожи совершенно особенный аромат, я узнаю его где угодно: нежный, сладкий, теплый и обволакивающий. С жадностью вдыхаю и снова целую ее в шею. Если я начинаю думать о только что прошедшей ночи, все кажется мне нереальным. А ведь все было на самом деле. Когда мы вчера вечером вернулись, это уже были другие мы.

И сейчас наступило даже не одно из тех «похмельных утр», когда просыпаешься с шерстяным пледом вместо языка и привкусом водки во рту, потом оглядываешься и видишь, что одежды на тебе нет, как и на незнакомке, которая обнимает тебя за шею, и думаешь: «О черт!»

Нет, вчера мы были трезвые и на всякий случай еще и несколько раз повторили это вслух. В объятия друг друга мы бросились, осознавая, что делаем.

И это было невероятно. Мы глаз не смыкали до рассвета. Джемма не собиралась давать мне спать, да и я ей тоже. Мы будто выплеснули из себя все хранимые внутри эмоции: на лестнице, на полу, в кровати.

Даже после всего нескольких часов сна, которые для меня прошли в некоем подобии транса, я ощущаю не до конца утоленное желание и готов разжечь его и в ней.

Джемма переворачивается на спину, мы оказываемся лицом к лицу, и я касаюсь ее губ.

– Доброе утро, – хриплым шепотом говорит она.

– Здравствуй, жена, – повторяю я эти два волшебных слова, которые прошлым вечером и вызвали этот взрыв.

Мы оба молчим, даря друг другу не такие уж и невинные ласки для первого утра вместе, и в каждой клеточке моего тела от прикосновений Джеммы вспыхивают воспоминания этой ночи. Снова и снова.